Джон Толкин - Две крепости

Хоббиты уснули под мягкие звуки его песни, которая, казалось, на многих языках оплакивала гибель любимых деревьев.

Следующий день они тоже провели в обществе Брегалада и не отходили далеко от его «дома». Большую часть времени проспали. Ветер стал холоднее, а облака толще и ниже, солнце светило реже, а вдали все поднимались и опускались голоса энтов на Муте, иногда громко и напористо, иногда тихо и печально, иногда быстро, иногда медленно и торжественно, как погребальная песнь. Пришла вторая ночь, а беседа энтов продолжалась под бегущими облаками и тусклыми звездами.

Мрачный и ветреный, начался третий день. На восходе солнца голоса энтов неожиданно зазвучали громче, потом утихли. По мере того как расцветало утро, ветер улегся и воздух наполнился ожиданием. Хоббиты видели, что Брегалад внимательно прислушивается, хотя они сами энтских голосов почти не различали.

Наступил полдень, и солнце, двигаясь на запад к горам, посылало длинные желтые лучи через просветы в облаках. Внезапно хоббиты почувствовали, что все необычно затихло, весь лес замер в напряженном молчании. Умолкли и голоса энтов. Что бы это значило? Брегалад стоял прямо и напряженно, глядя на север, в сторону Дерндингла.

И тут донесся звонкий громкий возглас: «Ра-хум-ра!» Деревья задрожали и наклонились, как будто в них ударил шквал. Вновь наступило молчание, потом началась торжественная маршевая музыка, гром барабанов, а над ним высокие и сильные голоса:

Это шли энты, все ближе и громче звучала их песня:

Брегалад подхватил хоббитов и двинулся прочь от своего дома.

Вскоре они увидели приближающуюся линию: большими шагами по склону навстречу им двигались энты. Впереди шел Древобородый, затем, по два в ряд, более пятидесяти его сородичей, отбивая такт руками. Когда они подошли ближе, стал виден блеск их глаз.

— Хум, хум! Вот мы идем с громом, вот мы пришли наконец! — воскликнул Древобородый, увидев Брегалада и хоббитов. — Присоединяйтесь к Муту! Мы выступаем. Мы движемся на Исенгард!

— На Исенгард! — подхватили энты множеством голосов.

— На Исенгард!

Так пели они, маршируя на юг.

Брегалад, глаза которого сияли, присоединился к линии и пошел рядом с Древобородым. Старый энт снова посадил хоббитов к себе на плечи, и они с бьющимися сердцами и высоко поднятыми головами гордо двинулись во главе поющего отряда. Хотя они ожидали чего-то подобного, их поразило изменение в энтах. Будто внезапно прорвалось наводнение, долго сдерживаемое какой-то плотиной.

— В конце концов энты очень быстро приняли решение, верно? — заговорил Пиппин спустя некоторое время, когда в пении наступила пауза и слышны были только ритмичные удары рук и ног.

— Быстро? — переспросил Древобородый. — Хум! Да! Действительно. Быстрее, чем я от них ожидал. Я уже много лет не видел, чтобы они так просыпались. Мы, энты, не любим просыпаться, и мы никогда не поднимаемся, если не уверены, что наши деревья и наша жизнь в опасности. Такого не случалось в нашем лесу со времен войны Саурона с людьми Моря. Это злые дела орков, жестокая вырубка — рарум — даже без использования древесины для поддержания огня так разгневали нас. И предательство соседа, который должен был помочь нам. Волшебникам следовало бы знать нас. В эльфийском, энтском или человеческом языках нет достаточных проклятий для такого предательства. Долой Сарумана!

— Вы на самом деле разрушите двери Исенгарда? — спросил Мерри.

— Хм, хум, хо, мы можем! Вы, наверное, не догадываетесь, как мы сильны. Может, вы слышали о троллях? Они очень сильны. Но тролли — это только жалкая подделка, изготовленная Врагом в период Великой Тьмы в насмешку над энтами, как орки — исковерканное подобие эльфов. Мы сильнее троллей. Мы сделаны из костей земли. Мы можем раскалывать камень, как корни деревьев, только быстрее, гораздо быстрее, если наша воля пробудилась! Если нас не срубят, не сожгут или не уничтожат колдовством, мы расколем Исенгард на куски, превратим его стены в груду булыжников.