Леонида Подвойская - Тьма

- А… мотоциклист. Но с ним ведь уже всё… Постойте, как это "младший"? - спохватился Максим.

Но гламурная певица, побледнев, тоже схватилась за недосказанную Максимом фразу.

- Что "всё"? Что "всё"? - в испуге схватила она юношу за плечи и заглянула в глаза. От близости этих глаз, тонкого аромата духов и коснувшегося лица шёлка волос у Максима захватило дух.

- "Всё", это значит, что он поправляется. Что больше ему ничего не грозит, - успокоил он новую знакомую.

- Но врач говорил, что печень… и почки… что останется инвалидом, - всё также, глаза в глаза прошептала дива.

- Это когда он говорил? - нахмурился Максим.

- Вчера.

- Ну, вчера. После сегодня он так не скажет. Вы были сегодня…

- Нет, я вот вечером приехала. Работа, семья…

- Семья?

- Да чему вы удивляетесь, милый юноша? Я ведь вам не ровесница. Это так - грим, макияж.

- Но сейчас-то вы без макияжа? И всё равно…

- Ну, это в утреннем свете.

- Да. В утреннем свете… Пора, - спохватился Максим. - Спасибо, конечно, за угощения, но, знаете… Заберите, пожалуйста. Это всё уже скоро понадобиться вашим родственникам.

- И не подумаю. Я пообещала остальным, что передам. Ну, Максим, ну пожалуйста. Не заноситесь.

- Я!? Это можно так подумать? Хорошо, оставляйте. Я знаю, кому занести.

- А можно… Тут дело в том, что… вы только не обижайтесь. Ай, всё равно все уже знают. Всё-таки мы бы смогли вам помогать…

- Нет! Это будет отвлекать!

- Ну, среди нас есть женщины и постарше, - улыбнулась певица.

- Возраст здесь не причём, - покраснел Максим.

"Причём-причём" - опроверг это утверждение озорной взгляд женщины.

- Хорошо. Пойдёмте! - решил Максим, забирая снедь и цветы.

Поначалу они зашли к брату певицы. Что-то насторожили Максима высказывания врача.

"Врёт. Интересничает перед знаменитостью. В благодетели набивается. А, пусть. Мне-то что до неё" - решил Максим, обследовав своими чудесными лучами незадачливого мотоциклиста. Тот крепко спал. Вздохнув, Максим растворил в организме выздоравливающего свой золотой луч, после чего они направились в "тот корпус". Наверное, ещё один день… и одна ночь. Продержимся! А потом я им здесь ещё тот разгром устрою. Те, из детского дома здесь отдыхают! Обкрадывать этих! Да что у нищих и красть - то? У-у-у, уроды! Как там у Алёны? - с этой мыслью он вошёл к несчастным. За ним последовала и набившаяся в помощницы дива. А когда, вечером, они вышли, с Максимом шла уже другая женщина. даже не спрашивая разрешения, она зашла к юноше в номер, упала на кровать и взахлёб, с подвыванием, разрыдалась.

- Сволочи! Сволочи!! Сволочи!!! - стонала певица. - А мы…, а я… Но я не знала! Я честное слово, не знала! Простите меня… Я завтра… А вы… вы их и правда… вылечите?

- Этих - да…

Максим не хотел разговаривать, ни обещать, ни успокаивать. Ничего не хотел. Вот, отдохнуть немного - и опять туда. А эта - пусть порыдает. Полезно пропечь душу стыдом. Пойти, что ли в номер Алёны? Не ложиться же здесь, рядом с артисткой. Гм… Рядом.

В дверь очень коротко постучали. Максим даже обернуться не успел, как оказался в крепких объятиях.

- Ну, здоров, бродяга! - пробасил спецназовец. - А поворотись-ка, сынку! Да-а. Это - совсем другой ракурс! Молодчина! И сразу - навёрстывать? - тормошил пол… нет, уже генерал юношу, косясь на лежащую на койке зарёванную девушку.

- Здравствуйте! Это… помогала мне сегодня в вашем госпитале.

- А-а! Ясно. Где-то я вас… ну, конечно! Поздравляю, Максим! Если у нас будут здесь такие помощницы…

- Вам шуточки, господин генерал? А вы сами, а? Видели, как они… существуют? - накинулась на него певица. - И вы там, чего улыбаетесь? Генералов, как собак нерезаных, а бардак прекратить не можете.

- Кто генералы? - взглянул теперь на погоны гостей и Максим. - Ого! Ну, поздравляю, поздравляю. Вам, Юрий Владимирович, оно конечно… а вот… ну, нет слов!

Действительно, теперь и бывший полковник, и бывший майор носили генеральские погоны.

- Мы всё же раскрутили их всех без тебя, - словно оправдывался, пожимая руку, бывший "майор Анатолий". Вот за это… Но это так, мусор. Спасибо дружище! Что спас, спасибо! И как я рад, что ты живой…

- Дымной жизнью труб, канатов и крюков! - вновь повторил, улыбаясь Максим.

- Выйдем, разговор есть, - предложил Юрий Владимирович.

- Мне ваши секреты вовсе и не нужны. Сама выйду! - фыркнула певица, хлопнув дверью.

- Всё равно выйдем.

В пустынном по случаю позднего вечера лесопарке поговорили. Нет, Максим сейчас не может никуда поехать. Во-первых, надо закончить с этими ребятами. И с персоналом тоже. Того корпуса. Во-вторых, назревает разборка с Крокодилом. Кто это? Пока не важно. Кстати, генералов вам кто присвоил? Ага… А по чьему представлению? Понятно. На что намекаю? Да так. А кто по нам всё-таки там долбанул? Такие ракетки просто так не пустишь, правда? Или вот, в одной подводной лодке… проверка экипажей - ваше ведомство? Нет, в смысле, контора?