Леонида Подвойская - Тьма

Алёна ступила на опущенный трап, когда её враг смотрел в сторону удаляющейся лодки.

- Ты хочешь знать, кто ты? - спросила она, поднимаясь по трапу.

Максим обернулся на нежный девичий голос. На судно поднималась стройная русоволосая девушка со странной седой прядкой на лбу. Как и на чём она добралась до яхты он не заметил - был поглощён своими мыслями.

- Если честно, только что об этом думал, - улыбнулся он незнакомке. - А вы что, можете подсказать?

- Я? Я могу! - подтвердила странная девушка, выходя на палубу. Максим ещё успел отметить, что незнакомка, приблизительно, одного с ним возраста, что она очень даже ничего. Но в это время черты её довольно милого лица начали странно искажаться.

- Ты зверюга! Зверюююга! - хрипло взвыла она. - За что моих братиков?

- Значит, было за что! - жёстко ответил Максим. Он решил, что с ним пришла сводить счёты одна из родственниц уничтоженных им в своём городе "братков".

- Было?!! За что?!!! - перешёл с хрипа на визг голос девушки.

- Я пока ни за что никого…

- Чудовище!!! В джунглях мне говорили о чудовище. Вот ты какое!!! - девушка оскалилась, словно готовясь вцепиться в Максиму в горло. Потянула в его сторону руки. Сцена была неприятная, но для Макса нестрашная. Пока из огромных зрачков девушки не выглянула Тьма.

- Сдохни! Сдохни!! Сдохни!!! - закричала незнакомка. Затем, взглянув на Макса безумными глазами, страшно преобразилась. Словно пропала плоть и проявились череп и костяшки протянутых к юноше пальцев.

- Сдооохнииии - взвыл, кинувшись к Максиму огненный смерч. Вмиг пожрав тело, огонь, даже уже не огонь, а волна раскалённой лавы ударила по его действительной сущности. И словно тогда, в спортзале после нокаута, всё поплыло в сознании Макса. Пылающая яхта, море, побережье, континент начали быстро проваливаться куда-то вниз.

Максима тянуло куда-то вверх, к свету, к жарким солнечным лучам. В бессознательном бреду или в странной реальности он видел свою настоящую сущность, казалось, сотканную из невидимой человеческому глазу паутины лучей.

- Плазмоид? - подумалось Максу. Полевая форма жизни? Но я думаю! Мыслю! - поймал он сам себя. Значит - существую! Или сплю. Но всё равно существую. Но… что это было? И… и что это сейчас? И… куда? Ладно, потом.

Действительно, новизна открывшегося мира захватывала. Такое он видел только в компьютерных обработках фотографий "Хаббла". Вселенная - это, оказывается, не пустота, разбавленная звездами и планетками. Это… это… Это океан со множеством течений, волн, островов. Вот жаркий Гольфстрим нашего Солнца. Максим распахнул навстречу целительным ручьям родного светила своё растерзанное поле. А вот покалывающие ручейки сверхновой. Гамма, что ли? Прямо, как иглоукалывание. А вот…

Что ещё он увидел, прокомментировать не удалось. Что-то, в отличие от Макса, сотканное из тьмы, ударило в центр распростёртого им поля. Судорожно сжавшись, Максим начал падать вниз.

- Ты видел? Нет, ты видел?! - тряс за плечо один парень другого. В принципе, вопрос был риторический. Друг и сам стоял, вытаращив из под соломенной шляпы глаза и уставившись в ту же точку, - в лес, где кончался прочерченный на небе кроваво-красный след.

- Метеорит? - выдвинул гипотезу хозяин шляпы.

- Разве они так падают?

- Самолёт?

- Нее…

- Ты думаешь…

- Поехали. Это недалеко.

Ребята смотали удочки и вскочили не велосипеды.

Ориентироваться было просто, но жутковато - на крик. Макс увидел их, когда отлегла боль. Два паренька лет по тринадцати, в простеньких джинсах и рубашках - хаки окаменели на краю лесной полянки, судорожно вцепившись в свои велосипеды.

- Ребята, где это я? - обратился он к ним.

Макс пожал плечами, когда визг пацанов помчался вдогонку за ними. Конечно, такого они ещё не видали. Он взглянул на брошенные велосипеды. Улыбнулся. Это были ветераны прошлого века - из тех, на которых и ездили сами, и возили мешки со всякой всячиной, и катали детей, а потом дети ездили на рыбалку и на танцы, а потом - и внуки. Дома! В России. Но куда закинуло всё-таки? Ладно, выйду к людям - узнаю. Только вот с одеждой. Ну, придут за великами, разговорю потихоньку. Максим встал и чувствуя непонятный дискомфорт, шатаясь, подошёл к велосипедам.

- Круто она меня. И там, вверху. Что это было? - подумал он, потянувшись к велосипедам, чтобы поставить их у дерева - быстрее заметят. Но взглянув на свою протянутую руку, ахнул. Посмотрел на вторую. Сел на велосипедное колесо. Зажмурился, вновь открыл глаза. Ничего не изменилось. Руки от самых плеч до кончиков пальцев были покрыты страшной коркой зарубцевавшихся ожогов. Жуткими, словно корни вывороченного куста были кисти с тонкими иссохшими и покрытыми струпьями пальцами.