Иван Гулак - Тот, кто отравился чувством

Гестер перелил содержимое кувшинов в пробирки. Бирюзовая жидкость заискрилась. Это был медузий яд. Его выделяли из плавников камариновых медуз, которые обитали в холодных, северных морях. Они почти исчезли, и из-за этого их яд так ценился.

Вытащив из полки с надписью «Gerbocydies» еще один, деревянный кувшин, Гестер влил в каждую пробирку из него еще немного зеленоватой жидкости. Это бы экстракт ядовитого плюща. Содержимое пробирок запенилось, и бирюза получила грязно-серый оттенок. Гестер взял из письменного стола несколько маленьких бумажек, и приклеив их к пробиркам, подписал мелким почерком.

Грязное, темное небо явно готовилось к грозе. Серые тучи быстро плыли по нему, словно челноки по морю. Очертания безлистых тополей грозно смотрелись далеко-далеко в вышине. Гестер мельком взглянул в окно и вздохнул. Закончив с приготовлениями яда, он вытащил небольшой кожаный чемоданчик, в котором были специально сделаны углубления для флаконов и бутылок.

Быстро достав небольшой листик, он, сверяясь по нему, начал паковать туда свои зелья. Через некоторое время, закончив, он аккуратно закрыл чемодан на две маленькие серебряные застежки.

Запахнувшись в свой плащ, он откинул ногой свой шикарный ковер и открыл небольшой, квадратный люк…

Терраса Пантомим была почти безлюдна. По ней прогуливались несколько стражников, которые были одеты в блестящие, новенькие кирасы. Это означало, что они стражи Ликадонского Суда, что значительно возвышало их среди других, рядовых стражей.

Стены из черного мрамора тускло поблескивали в лучах осеннего солнца. По обе стороны входа стояли, словно статуи, два швейцара. Из двери вышел низенький, толстый человек. Он держал в руке толстую папку, обшитую шелком, и опирался на красивую трость из моренного дуба, с набалдашником в виде головы змеи.

Сенатор Рикдон Аль начал опускаться по крутому спуску, натужно пыхтя и обливаясь потом. В конце его поджидала длинная фигура в красивом, сером костюме.

— Здравствуй, Тэд, — произнес Рикдон, обращаясь к человеку в костюме. Фигура вышла из тени. Это был седоватый мужчина с небольшим шрамом на скуле.

— Приветствую, — сухо ответил тот, — Готовишься?

— Ох, конечно же! — вздохнул сенатор, — ты же знаешь, что все должно быть на высшем уровне, потому что…

— …ты никогда не станешь председателем Суда, если что-то пойдет не так, — насмешливо продолжил Тэд.

— Это не смешно! — возмущенно ответил Рикадон, — ты что, не представляешь как это важно?

— Ну-ну, Рикки, не кипятись, — успокоил разбушевавшегося сенатора его собеседник, — все пройдет отлично. Я в этом уверен.

Где-то вверху, громко хлопая крыльями, пролетела большая птица.

Аль встревожено дернулся.

— А я не уверен, — буркнул он, — я пойду, ладно?

— Да-да, — коротко простился мужчина, и снова скрылся в тени.

Сенатор Аль глубоко вздохнул.

Грозы не случилось. Тучи поплыли дальше, и теперь в просветлевшем небесном океане купалось солнце, словно огромный красный буй.

— Ну что ж, мадам, — произнес старый врач, — надеюсь, вы все поняли? У вас было сильное мозговое сотрясение и по этому…

Его собеседница кивнула, зябко закутавшись в шаль.

— Тогда вы можете быть свободны.

Но женщина и дальше сидела, отрешенно смотря на стену.

— Идите, — громко повторил врач.

Та встрепенулась и открыв дверь, вышла. Сильный порыв ветра швырнул в лицо женщине влажный кленовый лист, который приклеился к щеке. Но она не оторвала его, а просто остановилась, засмотревшись на небо…