Дмитрий Напольских - Общее дело

Теперь же что-то подобное предстояло и ему самому. Это и пугало. Он знал, как должен выглядеть человек, из которого изгоняют демона, но не был уверен в собственной реакции на ритуал. Ведь демон в него вроде бы и не вселялся, а то, что жило в глубине его естества, сопровождало Вайса с самого его рождения. Он давно осознал, что внутри обитает еще одно существо, которое он не способен ни понять, ни подчинить. Только жить с этим, гася порывы животного начала и защищая от него людей. А заодно и себя — от слишком пристального внимания окружающих. Долгое время ему это удавалось. Но что произойдет, когда процедура по изгнанию несуществующего демона заставит Вайса забыть про отточенный за долгие годы самоконтроль?

Вайсу дали два часа одиночества. После этого Испытующие, но уже другие, вывели его из кельи и потащили куда-то вниз, в какие-то бесконечные, плохо освещенные подземелья. Вайс хотел идти сам, но ноги подгибались от страха, и конвоиры буквально несли его на руках, спускаясь по лестницам все ниже и ниже. Похоже, они торопились.

Один из них держал белый сверток, но одеться Вайсу дали не в келье, а в небольшой темной комнате перед окованной железными полосами дверью, украшенной исполинской красной каплей. Слеза Плачущего была изображена немного иначе, чем привык Вайс. Да и краска от времени уже выцвела, превратив священный символ в размытое пятно. "Древняя, очень древняя" — только и успел подумать Вайс, накидывая длинную льняную рубаху на окоченевшее тело. Лишь сейчас он понял, что здесь, в таинственных глубинах под храмом, очень холодно.

Никогда раньше Вайс не забирался так далеко в подземелья, о которых среди жрецов ходили самые нелепые слухи. По одному из них, где-то здесь был прикован сам Плачущий, который вновь явился в мир, чтобы спасти людские души от грехов и нелюдей. Но коварные верховные жрецы, сами погрязшие в преступлениях и всяческих мерзостях, заточили его, чтобы сохранить свою власть. Молодой жрец, рассказывавший эту байку, вскоре пропал. Тех, кому он успел ее поведать, разогнали по дальним храмам. Вайсу повезло, его оставили. Теперь он знал, благодаря кому.

Испытующие повели его дальше, и за дверью Вайс снова — второй раз за день — встретился со своим неизвестным доселе покровителем. Уирик выглядел мрачным, подавленным, но очень решительным. Он сделал выбор и намеревался воплотить его в жизнь любой ценой.

Присутствовала и еще пара жрецов высших рангов. Их лица были скрыты капюшонами. Они словно не обратили на вошедших никакого внимания, продолжая заниматься приготовлениями. Испытующие ввели Вайса в комнату и немедля привязали к деревянному столбу, одиноко торчащему в центре помещения, затем молча удалились. Вайс понял, что не будет ни хора жрецов, ни лишних глаз — ритуал проведут трое. По лицу Уирика он догадался, что даже присутствие двух коллег ему неприятно, но обойтись без них он не может. То ли они нужны для самой процедуры изгнания демона, то ли как свидетели…

Один из жрецов проверил надежность веревок и остался недоволен. Он затянул их с такой силой, что у Вайса вывернулись ключицы, и тот впился зубами в губу, чтобы не закричать. Второй жрец поворошил угли в миниатюрной жаровне. Комната наполнилась едким дымом, от которого у всех на глазах сразу выступили слезы. Любой жрец Плачущего мог вызвать их и самостоятельно, но в данном случае верные слуги бога явно решили подстраховаться.

— Начнем, — коротко произнес Уирик.

Жрецы с мокрыми от слез щеками затянули гимн во славу Плачущего. Вайс с трудом видел происходящее. Жаровню разместили так, что весь дым шел теперь на него. Глаза моментально покраснели, во рту пересохло, в носу зачесалось. Не выдержав, Вайс громко чихнул и сразу получил удар по губам.

— Не святотатствуй! — прошипел один из жрецов, на секунду отвлекаясь от пения.

Из клубов дыма на Вайса надвинулась худая фигура верховного жреца. Уирик поднял правую руку, в ней мелькнул маленький, но очень острый нож. Вайс инстинктивно отпрянул, ударившись затылком о столб. Жрец за шею пригвоздил его левой рукой к дереву, намертво фиксируя голову. Острие ножа приблизилось к лицу Вайса, он забился, пытаясь высвободиться из хватки Уирика, но тот держал крепко.

Два коротких росчерка, сдавленный хрип, и по щекам Вайса потекли кровавые слезы. В надрезах на нижних веках, куда попадали соленые капли, сразу защипало. Но боли Вайс не чувствовал…

Боль пришла чуть позже. Она властно проникла в тело привязанного к столбу жреца, разметала тщательно выстроенную стену, которая должна была сдерживать зверя внутри, и словно распотрошила каждую клеточку плоти. Вайс забился в конвульсиях, из горла вырвался хрип, постепенно набирающий силу и превращающийся в звериный вой. Тело стало покрываться чешуей. Выворачивая наизнанку живот, на свободу вырвались тонкие длинные щупальца, увенчанные крохотными, но очень острыми зубами.