Дмитрий Напольских - Общее дело

— У хруртов про мурхов, — пояснил шрук.

— Да какая разница… — вяло запротестовал эльф.

— Говори! — приказал Дараг, вспомнивший кровавую битву с мурхами, девушку-с-щупальцами и, конечно, свинью в доме.

— А, все никак не забудешь про нее, — хмыкнул Альвейн, прочитав все мысли товарища по его внезапно покрасневшему лицу. — Тогда рассказывай, Спигр. Может, это окажется интересным.

— Мурхов в империи не любят и простые жители, особенно в глухих деревнях, где ими пугают детей, — начал шрук. — Что уж говорить о жрецах Плачущего, считающих любую нелюдь исконным врагом рода человеческого?

Дараг слушал его речь с удовольствием, ощущая разительный контраст с тем, предыдущим воплощением обитателя Галая, стремившимся, кажется, только к убийствам и пыткам. Эльф же чувствовал себя неловко. Несмотря на прошедшие века и огромный жизненный опыт, он так и не овладел в полной мере искусством сплетения слов. Но рассказ шрука захватил и его, надменного и гордого представителя лесного народа. Навостренные уши выдавали Альвейна с головой.

— Мурхи же, по мнению жрецов, являются двойным святотатством. Ибо, с одной стороны, представляют собой несомненную нелюдь, подлежащую немедленному истреблению, а с другой — могут успешно притворяться человеками, вводя в заблуждение и жрецов, и прочих людей. Посему охота на мурхов является одной их важнейших задач Испытующих. Деятельность эта проходит по большей части скрытно, чтобы не пугать честных поселян и добрых горожан. Кому понравится, что сосед или даже собственный ребенок может оказаться нелюдью?

Шрук полностью освоился в новом теле и говорил как по писаному, забывая делать поправку на то, что черпает сведения из памяти Вайса, и они являются, по большому счету, обычными слухами. Дараг даже забыл, с кем они спутались на самом деле. Ему казалось, что сейчас он разговаривает с обычным человеком. Да, с грязным и гнусным хруртом, подлым порождением шруков, но отнюдь не с одним из властелинов Галая, безжалостным, хитрым и умеющим овладевать умами окружающих… Хотя стоит ли грести всех шруков под одну гребенку?

— Из-за этой таинственности о мурхах и известно так мало. Впрочем, те и сами не слишком стремятся к известности, предпочитая влачить свое жалкое полуживотное существование в тишине и спокойствии.

— А откуда они берутся-то? — решился перебить шрука Дараг. — В самом деле от связей между хруртами и ш… ммм… твоими соплеменниками?

Шрук рассмеялся:

— Скажешь тоже, гном!

— Что же будет, если вселившийся в тело хрурта… ну, например… — Альвейн сделал паузу, внимательно наблюдая за реакцией Спигра, — Огнозг вступит в связь с другим хруртом?

Дернувшись, как от удара, шрук задумчиво посмотрел на эльфа.

— Ну и вопросы у тебя, — пробормотал он после минутной паузы. — Это невозможно! Нас не интересуют подобные… хм… вещи…

— А все-таки? — ответ Альвейна совершенно не устроил. — Неужели никто не пробовал?

— Да мы вообще не можем вселяться в тела людей! — крикнул Спигр, пятясь под взглядом эльфа.

— Ты же вселился, — улыбнулся своему странному спутнику Альвейн. — Пусть и в тело мурха.

— Только так и получается. А эти твари размножаться не могут! — шрук теперь смотрел вызывающе, словно считал свою позицию непоколебимой.

Эльф замолчал, обдумывая его слова. Дараг напряженно пыхтел, пытаясь сдержаться. Он вспомнил про детеныша — назвать эту тварь ребенком гном не мог! — который выпал из распоротого живота женщины-мурха в лесной деревеньке. Альвейн еле заметно подмигнул ему, показывая, что и он тоже помнит об этом. Дараг расслабился, решив доверить ему словесные игры со шруком. Спигр явно чего-то не договаривал, а гном не хотел испортить задумку эльфа, в чем бы она ни заключалась.

— Да, об этом-то я и не подумал. Дурацкий вопрос получился. Ответа на него все равно нет, — сказал Альвейн, к глубокому разочарованию гнома, который рассчитывал, что эльф прижмет завравшегося шрука. — Так откуда мурхи-то берутся?

— Жрецы, понятное дело, считают, что причина — грехи родителей, которых Плачущий обрекает на рождение детей-получеловеков, — бодро затарахтел Спигр, уходя в сторону от неприятной для себя темы. — Чтобы те, после рождения такого вот ребенка-мурха, слезами своими восславили бога и искупили тем самым былые прегрешения. К демонам, как они называют нас, мурхи никакого отношения не имеют.

— Но тебя-то тот жрец, которого мы на поляне встретили, демоном назвал! — вдруг вспомнил гном. — Хотя ты и то, и другое! И мурх и… демон, то есть, — уточнил Дараг путаное высказывание, — и все это в теле человека!