Станислав Гримайло - Истории Руана [СИ]

Если вы вдруг помираете со скуки, вам следует завести себе дружбана-гоблина. Эти недомерки выделяются в любой толпе благодаря просто невообразимой волосатости и габаритам ушных раковин, а их писклявый голос заставляет всех окружающих прислушиваться к лавинообразному потоку всех знаний, кои только осели в маленькой зеленой голове. Ежедневное, ежеминутное, ежесекундное впитывание их историй сделает вас богаче на целый ворох никому не нужной информации. И в тот миг, когда вы поймете: "Еще чуть-чуть и я или сойду с ума, или прибью говорливую ушастую сволочь", на вас снизойдет великий дар богов — пофигизм. А если не снизойдет… то, по крайней мере, скучно точно не будет. То искры из глаз, то пар из ушей — сплошные бесконечные развлечения.

— Лаэр! — потряс меня за рукав Турни. — Лаэр!

— А? Чего? — вернулся я в реальный мир.

— Обратите внимание на сей символ! Это знак исконных хранителей, защищающих любимый Сантей!

— Турни, на заборах много чего рисуют, и не удивительна мазня на этом твоем обелиске, — я попытался отвязаться от гоблина, настырно тянущего меня к наследию ушедших веков: побитому ветрами, годами, и туристами обелиску. Причем последние, без сомнений, прекрасно знают, что такое третье кольцо и не раз слышали о толстячке в кепке.

— Вот! — ткнул когтем гоблин в утопленный рисунок на обелиске.

Я присмотрелся. Кто-то потратил много сил, ставя метку: очень сложный рисунок будто выжжен в камне. Плавные линии, завитки, постоянные переходы и усложнений — вряд ли возможно было сделать такое резцом. А сам символ, ему удивляться, оказался руной. В изначальном начертании.

— Аннабели, посмотри, пожалуйста, — обратился я к девушке, замершей неподалеку.

Сдается мне, магичка давно с огромным удовольствием прибила бы гоблина. Недомерка спасло не наличие меня и арахна в нашей развеселой компании, а один молчаливый товарищ со здоровенным топором.

Девушка подошла, лениво мазнула взглядом по символу на обелиске. Вопросительно на меня посмотрела.

— Это чего?

— Посвящение.

— Чего?

— Посвящение стихий, — Аннабели душераздирающе вздохнула, намекая: "Вопросы уровня детского сада!".

— И чего?

— Изучаешь руну, тренируешься ее подпитывать. Активируешь. И проходишь посвящение стихий, или сгораешь нафиг. Ясно?

— Не слышал я ни о каком посвящении.

Девушка фыркнула:

— Ага, посвящаться они будут… Трусы! Пару фокусов выучат, а потом — я великий маг!

— Ну так учиться надобно. Много и усердно, — хмыкнул я.

Правда, кому оно охото, не так ли? Всем достижений подавай сразу и побольше.

— Не всем поможет, — заявила девушка, задрав носик к небу.

О! Еще одна великая магичка. Я не удержался, и поддел:

— Думаю вам, леди, тоже еще многому учиться нужно.

— Да неужели? — вылила Аннабели взглядом на меня ведро презрения.

— Помнится, один ушлый терривит, несмотря на слабые возможности, сбег. И я так понимаю — не один раз. Да и сейчас толпой за ним идем…

Девушка мгновенно надулась и посмотрела на меня так, как уже второй день зыркает на гоблина.

— Замерзнем, — прогудел орк, чем изрядно разрядил резко накалившуюся обстановку.

Турни ткнул меня локтем и показал большой палец.

Не-жизнь!

Огромные ворота города, когда-то впускавшие груженые доверху телеги, конные экипажи и толпы страждущих, оказались заперты. Проход все же нашелся - обычная дверь рядом распахнута настежь. Непонятно зачем, но внутри застыли две фигуры в плотных балахонах с капюшонами, которые молча проводили нас взглядом и ничего не спросили.

— Строго у них тут: про охрану не забыли.

— Охотники за добычей, лаэр, ничем не брезгуют. Тащат все, за что можно выручить монеты. Травы, останки девларов, утварь, редкие безделушки…

— Хочешь сказать — готовы обворовывать неупокоенных?

— А какая разница? — вопросил гоблин. — Это ж мародеры! Все что лежит, висит, валяется, закопано или припрятано — в дело пойдет. Только здесь мало кто решается шалить — нежить не любит ворье. Разговоры разговаривать тоже не любят. Поймают — и усе.

Тишина…

Чем отличается маленькая деревушка от большого города? Ритмом жизни и шумом. Чем больше жителей — тем все быстрее крутиться, люди бегает все быстрее, боясь на миг задержаться и пропустить вперед себя шустрого товарища. Не зевай! Если не хочешь дышать пылью из-под бампера… Где больше движения — шум просто неизбежен. Топот, разговоры, хохот, экипажи, кони, повозки, крики, грохоты и падения — все создает какофонию живого города. А здесь…