Станислав Гримайло - Истории Руана [СИ]

Турни шмыгнул, и пропищал:

— Пока жив род шамана, связь не в силах прерваться!

— Она в крови.

— В духе!

— Дух перерождается, возвращаясь в совершенно иной сути, сжигая в акте рождения свое прошлое естество, являясь чистым листом.

— Чистый лист — кощунство!

— Блуждая по вашим бесконечным слоям любой дух растеряет все знания и развоплотится.

— Нет! Духов… духи… множество! Стихии, энергии, воплощения…

— Неудачный пример. Стихии глупы, как им и подобает. Оттого так легко ими управлять, не имея в себя ничего возвышенного.

— Это не так! Нам не постичь их превеликой мудрости…

— Какая мудрость? Будь там разум — мир мгновенно сойдет с ума, где он возникает — грядут сплошные проблемы.

— Это не так! Дух, возрождаясь, возносится, становится равен самым сильным, умным! И вырывается из кольца Ихая!

— Тупеют они, бесконечно возрождаясь. Стихии так вообще неразумны.

— Это глупость!

Орк вздохнул.

От возникшей на пустом месте перепалки я аж малость, так сказать, удивился. Любая почва, построенная на религиозной основе, схожа с минным полем без карты прохода. Да и нет ее никогда. Поэтому, куда не ступи, все равно взлетишь. Не знаю, на следующий ли слой, но дух точно слиняет из попавшей впросак оболочки. И тут даже неупокоенным не станешь, ибо для этого необходимо тело, а не разбросанные по округе кусочки.

— Кто-нибудь из повелителей духов сумел подчинить себе Ихая или парней из его свиты? Они точно разумны! Так что клыкастый прав, ушастик, хочешь ты того или нет. Из этого вашего кольца никто не выбирается — при памяти и не съехавшей набекрень крыше. — Раздался радостный звонкий голос.

Нахмуренный гоблин надулся, но не удержался от колкости:

— Потерянные земли напугали ее магичество, раз она, наконец, соизволила показаться?

— Поговори мне, ушастик, — ехидно отозвалась Аннабели, сбрасывая с плеча маленький походной рюкзак.

— Собственно — какого крона?! — не сдержался я.

Сдается мне, появление барышни знаменует скорые неприятности. По крайней мере, прошлые встречи всегда так заканчивались.

— Приказы сверху не обсуждаются, — девушка оглядела сооружаемую стоянку и вынесла вердикт презрительным фырком, — хотя мне не по нраву присматривать за недоучкой, безмозглым недомерком, черной образиной, пушистым недоразумением, и… здоровенным клыкастым парнем с топором. — Договорила девушка, задумчиво изучив орка.

— За кем еще надо присматривать?!

— За вами мальчики, — улыбнулась Аннабели. Устроилась на большом и удобном для сидения походном рюкзаке. Моем рюкзаке.

— Слушай, катись отсюда, пока…

— Нельзя, лаэр. Одиночкам не стоит бродить в этих краях.

— А, гролльи пляски! Топай обратно!

— Не, — лениво отозвалась Аннабели.

— Топай!!

— Угу, вот встала и побежала. Вприпрыжку.

Крон! Оттащить, что ли, мерзавку, в ближайший форпост? Брыкаться и кусаться будет, поди. Утихомирить девицу явно не выйдет — не к лицу воякам лупить девок, пусть даже наглых, ехидных, не подчиняющихся правилам, и лезущих постоянно не в свое дело.

Что же делать?

— И все-таки я не согласен! Пройти весь путь очень сложно, но возможно!

— Ну да, ну да…

— Да! Шаманы так говорят!

— Успокаивают. Самих себя.

— Нет!

— Вот станешь шаманом — увидишь.

— Я воин! — надулся гоблин. От недавней обиды не осталось и следа: — Не пристало мне задумываться!

— Вот то-то и оно. Время настанет — придется.

— Мой путь — следовать заветам предков, защищая свое племя, народ, землю, — выпятив хилую грудь, гордо вытянулся недомерок.

— Турни… — Вздохнул Галл. — Вернемся — поезжай домой, поговори с шаманом. Ты уже столько раз это откладывал — не счесть.

— И все равно…

— Слушай, Турни, кончай трепаться. Темнеет поди, дуй уже за дровами, — устало прервал я гоблина. — Вы бы мне лучше объяснили, что за фигня с этими проклятыми землями.

— У них нет нитей, — буднично пропищал Турни, будто бы не было жаркого спора с орком минуту назад.

— Как это нет нитей? Среди девларов есть же разумные, есть маги!

— Хаос выжигает душу без остатка. Там ничего нет. И сама их жизнь — иллюзия. Поэтому потерянные земли больше мертвы, чем живы.

— Как неупокоенные выходит?

— Неупокоенные как раз живы. Девлары — мертвы, — сказала Аннабели, и уточнила: — Что у нас на ужин, мальчики?

Помню скачущих девларов. Размахивающих лапами и очень живописно щелкающих зубастыми пастями. И эти создания — заведомо мертвы? Не клеится. Были они живее всех живых. Пока мы их не прибили.