Dark Window - Клан Мёртвого Кота (Dead Cat's Clan)

Ванабас перестал быть богом. "Один из нас". Им мог стать каждый.

Половинкой Ванабаса всегда оказывалась сама Ириска. Стоило ли себя бояться? Даже, если Ирискиной половинкой являлась Панцирная Кошка.

Они вошли в подъезд и теперь неспешно поднимались по лестнице.

Позади был долгий путь. Путь с окраин. Путь со вспаханного поля, откуда исчезла Капка-Стрелка. Оказалось, не только она. Гараж номер 18 таким же таинственным образом оставил сей мир. В подвале ООО "Цевидж", как и обещал Крушило, теперь сидели совершенно другие люди. Никакого центра ветеринарных исследований там никогда не было. Зато Ириску долго уговаривали купить партию шариковых ручек по оптовой цене. Из всех возможных доказательств осталось единственное. Зато самое сильное. Квартира Рауля.

— Здесь? — спросил папа, указывая на дверь.

В груди прокатилась волна сладкой боли. Разве боль может быть сладкой? Ты знаешь, что может. И ты помнишь, кто тебе объяснил это впервые.

— Здесь, — хрипло выдала Ириска, прогоняя волну.

Папа решительно нажал кнопку. Звонок мелодично затренькал.

— Ну, Ириша, тот звонок?

— Не знаю, папа. Я никогда не звонила. Я всегда приходила с тем, кто умел открывать двери.

За дверью таилась тишина. Ни треска, ни шороха. Ни единого звука.

Папа позвонил ещё раз. Звонок завёл обычную мелодию, но под конец захрипел, словно указывал на тщетность попыток.

Приоткрылась дверь соседней квартиры. Сверкнула цепочка. В щель выглядывала полновесная женщина, опоясанная фартуком с длинной трудовой судьбой.

— Чего трезвоните? Нет там никого, — хмуро сказала она.

— А где ж они? — улыбнулся папа.

Улыбка не произвела на женщину должного впечатления. Лицо не разгладилось, голос посуровел.

— Уехали. Почитай, уж три года, как по загранкам мотаются.

— Так три года никто и не приезжал?

— Три года, — кивнула женщина. — Никого. Так что кончай трезвонить, милок. А стучать будешь, так оно на сигналке, квартирка-то. Ох, и завери-и-ищит. Милиция приедет. А милицию-то я и сейчас могу вызвать.

Она захлопнула дверь. Некоторое время слышалось шарканье удаляющихся шагов. За дверью нужной квартиры продолжала властвовать тишина.

— Пойдём, Ириша, — предложил папа. — Так просто дверь нам взламывать не дадут.

Ириска втянула голову в плечи. Последнее доказательство лопнуло мыльным пузырём.

Они вышли во двор и повернули по направлению к своему району. Ириску вдруг поразила ужасная догадка. Ей показалось, что папа когда-то тоже искал Пятый Переулок. Мысль эта настолько захватила девочку, что она остановилась, как вкопанная.

— Папа, — спросила она, — скажи, только честно, а ты никогда не бывал в Переулках?

— Ты хочешь сказать, не боролся ли и я с Панцирной Кошкой?

— Ну… в общем, да…

— Нет, Ириска, впервые про Панцирную Кошку я услышал от тебя. Но… Знаешь, у меня тоже было… Видишь вон тот овражек?

Сейчас они шагали вдоль забора, увенчанного колючей проволокой. Забор отделял владения садового кооператива от нормального мира. Кусты малины уже давно пролезли через щели и сейчас заполонили округу по обе стороны тропы. И где-то там, далеко в тени, Ириска разглядела крутой склон овражка.

— Будучи маленьким, долгие годы каждый вечер я обшаривал его вдоль и поперёк. Не знаю почему, но меня вечно грела мысль, что когда-нибудь я там обнаружу ракету, которая унесёт меня к звёздам. В те годы все помешались на космосе, и ты не нашла бы ни одного мальчишки, который отказался бы стать космонавтом. Казалось, ещё немного, и на Луну будет слетать ненамного труднее, чем на Чёрное море.

— Отыскал?

— Нет, но поиски не бросал. Порой мне кажется, я знал, что необходимо сделать, чтобы заслужить этот корабль. И если бы я совершил…

Ириска затаила дыхание, ожидая нужных слов в нужное время. Отец наморщил лоб, напряжённо стараясь вспомнить. На лбу выступила испарина, словно желание проникнуть в космос, спавшее долгие годы, вновь проснулось и жгло душу приключениями, которые вот-вот начнутся.

— Забыл, Ириска, — папины руки безвольно опустились. — Не могу вспомнить. Что-то реальное и в то же время… Впрочем, мальчишкам кажется нереальным многое из того, что взрослые делают каждый день. А вещи, естественные для мальчишек, любой взрослый посчитает глупыми фантазиями. Как прыганье по гаражам, в которое вкладывался особый смысл. Ерунда ведь, но тогда оно ерундой не казалось. А почему? Пока веришь — помнишь. А когда вера потеряна, всё забывается, и на опустевшее место приходят другие мысли. Пока я верил, то знал, что корабль есть, и что он обязательно дождётся меня. А теперь я знаю, что никакого корабля не было. И не могло быть. Нонсенс — космический корабль, затерянный в шиповнике.