Дэвид Геммел - Рыцари темного леса

Он сел на поваленное дерево и заплакал от горя и изнеможения. Когда слезы наконец высохли, он встал и увидел шагах в двадцати ниже, близ берега, темное тело Элодана. Из-за течения казалось, будто рука рыцаря слабо стучит об лед.

Лемфада подобрал толстый сук, разбил им лед и вытащил Элодана.

— Разведи огонь… скорее… прошу, — прошептал рыцарь.

Лемфада, уложив его в мелком овражке, разгреб снег и собрал валежник. Застывшие пальцы не держали огнива. Лемфада растер их, и, наконец, затеплил огонек. Он раздувал его, как ему показалось, целую вечность, и, наконец, костер разгорелся. Лемфада стащил с Элодана обледеневшую одежду. Растер ему руки и грудь и надел на него одно из своих одеял. В костер он навалил столько хворосту, что пламя взвилось на три фута вверх.

— Не хотел бы я снова испытать то же самое, — отогревшись немного, сказал Элодан.

— Как ты продержался подо льдом столько времени? Может, ты тоже колдун?

— Нет, просто я знаю, что между водой и льдом всегда есть промежуток дюйма в два. Я плыл на спине, подгребая к берегу, и высматривал, где лед потоньше, но холод меня доконал, и без тебя я бы не выбрался.

— Ты поступил очень смело, заступив дорогу зверю.

— Не путай смелость с необходимостью, когда у человека нет выбора, смелость тут ни при чем.

— Ты мог бы убежать.

— Лед меня не выдержал бы.

— Как знать? Ты ведь не пробовал.

— Верно, не пробовал, хватит об этом. Разыщем твоего чародея завтра, а сейчас мне надо поспать.

На спину Решету наложили больше сорока швов, но он по-прежнему сидел на своем месте. Пока Нуада, стоя на столе, повествовал о битве со зверем, Лло и Ариана сидели рядом с Решетом, и в доме царила полная тишина.

Поэт начал с героев прошлого, и его напевные слова завораживали. Затем его тон постепенно и неуловимо стал меняться, и он заговорил о крови, смерти и силах зла. Слушателей пробирала дрожь, несмотря на жаркий огонь в очаге.

— Никто не может уберечься от этого зла, — говорил Нуада. — Оно, как чума, заражает сердца людей. Одних оно поражает сразу, другие носят его семя в себе. Лишь наиболее сильные способны сопротивляться ему. — Умолкнув, он обвел глазами публику. Здесь собралось больше ста пятидесяти человек — многие пришли вместе с семьями, покинув свои дома из страха перед зверями. — Лишь наиболее сильные, — повторил Нуада. — Теперь мы знаем, откуда взялись эти адовы чудища. Мальчик видел, как одно из них появилось со вспышкой молнии на вершине холма — быть может, вот это самое. — Поэт показал на громадную, насажанную на копье голову зверя. — В старину такие чудовища водились повсюду, и герои выходили с ними на бой, вооружившись волшебными мечами или копьями, облекшись в заговоренные доспехи. Прошлой ночью примеру сказочных героев последовали простые люди. Не было у них ни волшебных мечей, ни оберегающих чар — были только сила и мужество. Двух из них нет с нами: они отдали свои жизни, чтобы положить конец ужасу. Но они присутствуют здесь незримо, почетные гости в среде своих товарищей. Честь им и хвала. Какие бы грехи они ни совершили в жизни, их смерть искупила все. В песне навеки останутся их имена — Аскард и Дабарен. Вот они, у огня. Почтите их.

Все, кто был в доме, подняли вверх свое оружие, копья, мечи и ножи, и разразились громким «ура».

Нуада выждал несколько мгновений и вскинул руки, призывая к тишине.

— Сейчас наши лесные герои, Аскард и Дабарен, в первый раз услышали сказание о себе. А после они удалятся в небесные чертоги, где вместе с другими героями будут пить вино жизни и вкушать плоды своей славы.

Решето подался вперед. Швы причиняли ему боль, но когда события минувшей ночи стали заново разворачиваться перед ним, его глаза засверкали. Нуада рассказывал о следах, о страшной находке, о том, как атаман и Лло Гифе сели на открытом месте у костра. Страх, тревога, мучительное ожидание — поэт знал обо всем. Решето как будто снова сидел у костра. И разинутые челюсти зверя нависали над ним, и когтистые лапы сжимали его, наполняя душу паническим ужасом.

— Видя прекрасную лучницу в смертельной опасности, Решето бросился на чудовище. Взгляните на эти клыки и представьте их вживе наряду с громадными когтями! Но Решето не дрогнув вонзил оба своих коротких меча в брюхо чудовища, а когти зверя вонзились в него. Но на помощь уже спешили другие герои.

Рассказ близился к своей наивысшей точке, и Решето, оторвав глаза от поэта, стал смотреть на других. Они стояли не шевелясь и слушали с горящими взорами, как погибли Аскард и Дабарен, как Лло Гифе вскочил на спину зверя, как все остальные сплотились вокруг Решета, победившего свой страх, и добили чудовище.