Алла Пинейру - Колыбель Героев

— Граница Миадвэя, север, — голос доносился из шара четко и громко, будто собеседник стоял с Гельмой рядом. Пусть кто угодно назовет хрустальный шар безнадежно устаревшим магическим средством связи, работает он всегда отменно.

— Вот ведь зараза!

— Считай, что я этого не слышал, леди, — усмехнулся голос невидимого Варла из шара.

По лицу Гельмы промелькнула быстрая, яростная улыбка. Сигнальная боль прошла, самое время было действовать.

— Держи меня крепче, нам понадобится вся поддержка.

— Держу, Гельма.

«Давненько у нас не было такой срочной работы», — думала магичка, спеша в семиугольный зал дозорной башни. За все время пребывания на летающем острове Урх в качестве стража от королевства Энейя, магичка не могла припомнить ни одного пробоя Купола. А прошло уже восемь месяцев с тех пор, как Гельма приступила к своему годовому дежурству. Обычно наземные наблюдатели, издалека поддерживающие собратьев-магов Силой и не только, помогали определить те места, где Купол истончался и был готов дать трещину. Те места, где заложники пустоши особенно рьяно пытались пробиться на волю, пуская в ход магию. Или где особо сильный и дерзкий маг пытался снаружи прорваться к друзьям и увести их на свободу. Остров покидал патрульную спираль и летел латать дыры. Он восстанавливал Купол и улетал, оставляя синейских сидельцев сыпать проклятиями ему вслед. Стражи на Урхе никогда не вмешивались в то, что происходило в пределах Купола, даже если на их глазах отчаявшиеся ссыльные голыми руками убивали друг друга. Семеро стражей Синейской пустоши — по одному от каждого государства — редко смотрели вниз. Приятного там было мало, а все изменения в Куполе им ежедневно сообщались наземной семеркой.

— Север, граница Миадвэя, — выкрикнула Гельма, едва появившись на пороге зала. Волнистые черные волосы разметались по ее плечам, поблескивая на висках инеем седины, голубые глаза были прищурены, просторное синее платье мягкими складками обволакивало склонную к полноте фигуру. Несшие вахту карагинец и хиссиец невольно задержали на ней взгляд, прежде чем кинулись переставлять яркие плитки в магической управляющей мозаике Урха, слагавшей центр пола в семиугольном зале. Обоим энейка годилась едва ли не в матери, но переполняющая магичку Сила и твердая решимость найти и наказать виновного в пробое делала ее прекрасной.

Было только одно, что Гельма знала о наглеце — он родился в Энейе. Потому что именно ее, стража от Энейи, накрыло сигнальной болью. Значит, именно она принимает на себя ответственность за действия разношерстной команды Урха.

Магичка подошла к окну зала, чувствуя, как пульсирует в ней и перетекает в пол Сила, заставляя остров лететь чуть быстрее. Гельма все еще сжимала в руке шар. Умница Варл в глухой деревне далекой Энейи делал все, что мог, установив связь с природным магическим источником и передавая Силу Гельме. В зале быстро собрались все семеро стражей, и теперь управляющая мозаика сверкала с каждым моментом ярче от вливания магической силы разной природы.

«Мы слишком далеко от северной границы, — кусала губы Гельма. — Лишь Единственной ведомо, сколько ссыльных успеет сбежать, почуяв пробой в магическом барьере, пока мы…»

— Энейя взывает к стражу Урха! — вдруг послышался из шара голос Варла. — Энейя взывает…

Голос у него был такой, будто маг успел пробежать половину расстояния от энейской деревни Релла до границ Синейской пустоши.

— Слышу тебя, Энейя. Что еще стряслось?

— Купол сыплется.

— Что?!

— Ты слышала. Я уже бегу в лес, к магическому источнику, чтобы прямо на месте… Пусть и другие…

— Я поняла. Работаем.

Гельма подкинула шар в руке и резко обернулась к остальным стражам.

— Все слышали?! Все знают, что делать?

Вопрос был риторическим. Первым пунктом Кодекса стражей Урха, который все новоприбывшие на остров заучивали наизусть, был порядок действий в случае, если Купол начнет сыпаться. То есть если начнет разрушаться вся поверхность магического барьера. Это не дыра, которую можно залатать. Вообще-то считалось, что Купол рассыпать практически невозможно. В Кодексе так и было прописано — практически. Но вот настал тот день, когда ничтожная вероятность стала единственной реальностью.

Гельма зажмурилась, почти ощущая присутствие Варла рядом. В нос ударил запах влажного леса и едва уловимый, знакомый только чародеям с большим стажем запах природной магии. Молодые маги могли сколько угодно расписывать в поэтических выражениях, чем пахнет магия — ветром в вершинах огромных деревьев, солнечным утром, землей после дождя. Но «запах магии» оставался всего лишь метафорой, пока молодой адепт не прошел достаточно долгого пути по дороге чудес.