Алла Пинейру - Колыбель Героев

— Хватит дурачка разыгрывать, — оборвала мага Гельма. — Эти сказки ты будешь рассказывать своим дружкам на пустоши. Ты говорил о миссии, а теперь несешь какой-то бред про камень.

— Ну так я же к миссии и веду! — махнул рукой Юч. — Это предыстория!

— Короче, — приказала Гельма.

— Если совсем коротко, — послушно отозвался маг, — то мы и мои товарищи шли спасать друга, назначенного в жертву этому самому камню.

— Очень интересно, — Гельма сложила руки на груди, прикидывая, хватит ли у нее сил после давешнего восстановления тряхнуть мальчишку достаточно сильно, чтобы раз и навсегда отбить желание паясничать и рассказывать нелепые басни. Может, позвать кого-то из стражей? Хотя нет. Она должна расколоть мальчишку сама. И понять, откуда в нем сила разрушать творение не одного поколения магов. — Откуда и куда вы направлялись?

— Из Магнамары в Тахиро, — и глазом не моргнув, ответил Юч.

— Так что же, шкруть тебя сожри, ты забыл на Синейской пустоши, Юч Ламаргил из Алембе? — Гельма позволила своему голосу звякнуть угрожающими нотками. — Из Энейи в Тахиро пустошь вовсе не по дороге.

— Мы переместились сквозь пространство из Дора, — не осознавая, каким бредом со стороны кажутся его слова, продолжал объяснять Юч. — Случайно! Мы дрались с темными, заклинание срикошетило, ну и…

— Ну и — что?! — вышла из себя Гельма, и ее возглас эхом заметался под сводами портального зала. — Вы так удачно переместились, что ты пробил Купол одним мановением руки?!

— Именно так и получилось, — с облегчением кивнул Юч — наконец-то леди уловила нить его рассказа. — Я готов извиниться…

— За что ты готов извиниться, алембийская дрянь? — тихим и зловещим голосом прошипела Гельма. — За то, что твоими стараниями стражи Синейской пустоши были вынуждены выкладываться по полной, заново выстраивая магический барьер, и их наземная поддержка тоже? За то, что невесть сколько ссыльных успело сбежать, благодаря добрых богов в твоем лице за чудесное освобождение? Довольно мне выслушивать эти сказки!

Гельма наотмашь, будто давала кому-то пощечину, дотронулась до кокона Принудительного Портала. И Юч заорал, как будто с него заживо сдирали кожу.

«Ты у меня заговоришь! А если вдруг твои россказни окажутся нелепой, но правдой… Пусть совет магов-стражей Синейской пустоши — тех, кто присылает нас сюда, на Урх — решает судьбу этого не по годам талантливого мажоныша. По мне так лучше сразу избавиться от такого «таланта». Не очень уютно держать Купол, когда знаешь, что где-то рядом бродит способный его пробить».

— Кто тебя подослал? Ради кого ты рушил барьер, говори!

Но Юч не говорил. Он вопил и корчился от боли, причиняемой покорным воле магички коконом. И молился, как молятся великому божеству у последнего края.

«Лола, моя Лола, заклинаю тебя, вернись! Неужели я не смогу дотянуться до тебя, моя могущественная, моя мудрая Лола!»

Несколькими уровнями выше, в семиугольном зале, зажегся ряд пластин на управляющей мозаике. И остров Урх — сколько бы дежурные стражи не пытались его удержать — снова покинул патрулирующую спираль и неспешно полетел на север, в сторону Миадвэя.

«И в тот момент, когда последний луч угасающего на закате солнца коснется золотой святыни йонов, все они падут на колени, как один, моля великого бога о возвращении».

Эта фраза из какой-то книги о расах, прочитанной давно и так же давно накрепко забытой, неотвязно крутилась у меня в голове. Наверное, это было что-то из курса «Расы Виннея», но на подобных занятиях я обычно не давала себе труда внимательно слушать. Ну да, знаю, любой воспитанник Колыбели — будь он мастером меча или волшебного слова — должен знать все слабые и сильные места потенциальных противников. Но попробуйте втолковать это двенадцатилетней девчонке, которую перед этим два часа к ряду гоняли по тренировочной площадке сектора воинов, заставляя парировать удары меча безжалостного наставника. Помню, я едва не заснула за общим столом от усталости — Легар на славу постарался, чтобы умучить молодую воинскую поросль до полусмерти. И только Эш, вовремя пихнувший меня ногой под столом спас тогда от взбучки за невнимательность, которую непременно учинила бы суровая наставница, беловолосая магичка Унна.

Картинка того давно канувшего в прошлое дня стояла перед глазами, как наяву. Несложно было бродить в воспоминаниях детства, тупо шагая под конвоем йонов по лесу к югу от гор Вель. Чем ближе к горам, тем меньше попадалось людей-птиц и их поселений на нашем пути, и глазеть стало не на что.