Райчел Мид - Блистательный Двор

Мы с Николасом обменялись насмешливыми взглядами.

– Пай… вообще-то он не для нас, – призналась я и добавила: – Но от его покупки зависит и моя судьба. Пай нужен для другого человека.

Энтузиазм Эдвина поубавился.

– Это нарушает правила.

– Человек, о котором идет речь, задержан, – объяснил Николас. – Я выступаю в качестве его представителя.

– Первый раз сталкиваюсь с такой проблемой, – растерялся Эдвин.

Тем временем Мэри вернулась с несколькими листами бумаги.

– Я – его поверенный, – сообщил супругам Николас. – А эта юная леди…

– …его жена, – закончила я фразу.

Николас опешил, но быстро опомнился:

– Если у мистера Харрисона есть какие-то сомнения на данный счет, вы, конечно, сможете предъявить доказательства.

– Они в Хэдисене у члена магистрата, – сказала я.

Я открыла всем троим важную тайну, но иначе поступить я не могла. Кроме того, теперь согласно законодательству у меня появлялись официальные права, чтобы действовать от лица Седрика, особенно при юридической поддержке Николаса. Учитывая то, какие у нас неприятности, объявление о нашем браке не могло серьезно ухудшить ситуацию.

– Да, с вами не заскучаешь, – пробормотал Николас с полуулыбкой и повернулся к Харрисонам. – Полагаю, мы можем совершить акт купли-продажи здесь и сейчас, не так ли?

Эдвин нахмурился, но, подумав, уступил.

– Ладно, по рукам! Мы рады всем, кто искренне разделяет наши взгляды.

Они с Николасом принялись заполнять бумаги. Я кое-что знала про условия контракта от Седрика, но услышать подробности оказалось невероятно интересно. Колонии возникали по приказу короля, который позже во главе назначал губернаторов и посылал туда чиновников. Создание Вестхэвена было тоже инициировано Его Величеством – после того, как икорийцы отдали эти земли при очередном этически сомнительном заключении мира. Однако, в отличие от других колоний, король превратил свое начинание в чисто деловое предприятие. Он охотно шел навстречу тем, кто требовал свободы для совершения своих религиозных обрядов, будь то аланзане или кто-нибудь еще. Пусть священники Уроса и охотились на еретиков и предавали их казни, но Его Величеству было проще отправить иноверцев подальше и сразу же забыть о них.

– По сути, мы покупаем у Его Величества право управлять Вестхэвеном, хоть и остаемся королевскими землями Осфрида, – пояснил Эдвин. – Каждый пай помогает нам выплатить нужную сумму. Вскоре мы достигнем цели, и тогда мы сможем начать утверждение хартии Вестхэвена. Кстати, у нас уже есть ее черновой вариант! Наши пайщики могут принять активное участие в самоуправлении: из их числа мы изберем тех, кто займет важные посты в Вестхэвене. Позже в выборах будут принимать участие все граждане, представляете?

– А еще ваша колония – самая веротерпимая во всей Адории, – добавила я.

Мэри мягко мне улыбнулась:

– Да, такова наша главная цель.

Николас внимательно прочел все пункты контракта и предложил некоторые уточнения, против которых Харрисоны не возражали. Удовлетворившись, Николас подписал от имени Седрика окончательное соглашение, подтверждая готовность пайщика следовать законам Вестхэвена. Николас поставил свою подпись в качестве доверенного лица и задумался, держа перо над бумагой.

– Мне следует попросить вас о небольшом одолжении. Нам хотелось бы датировать контракт задним числом.

Эдвин насупился.

– Насколько давним?

– Тремя неделями раньше, – сказала я.

– Это можно счесть лжесвидетельством, – подчеркнуто возмутился Эдвин. – Вы как юрист должны понимать, что сильно рискуете своей репутацией!

– Если вы не пойдете нам навстречу, Седрик умрет! – вырвалось у меня. – Его судят за аланзанскую ересь. Мы хотим потребовать вестхэвенской амнистии!

Эдвина испугался моего всплеска эмоций, но Мэри накрыла его руку своей ладонью.

– Милый, ведь в этом весь смысл! Мы должны предотвратить подобные зверства.

Эдвин протяжно выдохнул.

– Ставьте нужную дату, – буркнул он.

После Николаса сам Эдвин расписался в качестве свидетеля, тоже поставил дату трехнедельной давности, после чего забрал у меня с таким трудом добытые деньги.

Мне хотелось расплакаться, но, вероятно, дело было в обычном недосыпе.

– Спасибо вам! Огромное спасибо! Вы так нам помогли!

Дверь постоялого двора распахнулась, и в проеме появился рабочий с лихорадочно блестящими глазами.

– Все к виселице! Сейчас будет казнь! Они приговорили к повешению аланзанского дьявола!