Райчел Мид: Сны суккуба

Для того чтобы написать книгу, требуется население небольшого городка, а то и нескольких. Я благодарна всем друзьям и родственникам, которые мне помогали. Особенно команде первых читателей — Дэвиду, Джею и Марси. Спасибо вам, ребята, за то, что читали быстро и подбадривали меня, когда все получалось так, как задумано. Спасибо и за то, что давали знать, когда не получалось — будь то неудачный выбор слова или «чрезмерная эмоциональность и сентиментальность» Джорджины.

Огромное спасибо моему агенту Джиму Маккарти, который никогда не задерживается с ответом по электронной почте, ценными советами и заверениями в том, что я и в самом деле талантлива и умна. И моему издателю Джону Сконьямильо, который тоже всегда отвечает вовремя и весьма великодушен насчет крайних сроков.

Напоследок я должна горячо поблагодарить читателей за отклики, присылаемые постоянно по электронной почте и на блог. Увлеченность, с которой вы читаете мои книги, вдохновляет меня на продолжение.

Хотелось, чтобы парень поторопился. Я заскучала.

Увы, похоже, к финишу он придет не скоро. Брэд — или Брайан, или как там его звали — трудился, самозабвенно закрыв глаза, с таким усердием, словно секс требовал сосредоточенности не меньшей, чем операция на мозге или подъем штанги.

— Бретт, — простонала я.

Настало время пустить в ход тяжелую артиллерию.

Он открыл один глаз.

— Брайс.

— Брайс… — Я сделала вид, что приближаюсь к пику. — Пожалуйста… пожалуйста… не останавливайся.

Открылся второй глаз. Оба широко распахнулись.

Минутой позже все кончилось.

— Прости, — выдохнул он, скатившись с меня.

Вид у него был расстроенный.

— Я как-то… не подумал…

— Порядок, детка.

Я немного раскаивалась, что пришлось применить трюк «не останавливайся». Он срабатывал не всегда, но на некоторых парней это действовало.

— Все было изумительно.

И на самом деле я почти не лгала. Сам секс — так себе, но последовавшая волна… ощущение его жизни, его энергии, вливающихся в меня… это да. Это и впрямь было изумительно. Чем суккубы вроде меня, собственно говоря, и живут.

Он устало улыбнулся. Силы его струились сейчас в моем теле. Опустошенный, выжженный, вскоре он должен был заснуть и проспать чуть ли не сутки. Душа у него была хорошая, взяла я ее много… как и самой жизни. Теперь он проживет на несколько лет меньше — из-за меня.

Торопливо одеваясь, я старалась об этом не думать. Напомнила себе, как обычно, что должна заниматься этим ради выживания. К тому же таково требование моих инфернальных хозяев — регулярно совращать хороших людей. Из-за плохих я испытывала меньше угрызений совести, но они не соответствовали квотам ада.

Брайса мой поспешный уход удивил, но сил задержать меня у него не оставалось. Я пообещала позвонить — не собираясь этого делать — и, не успел он задремать, выскользнула из квартиры.

Перевоплотилась, едва ступив за дверь. С ним я была высокой черноволосой женщиной, теперь же снова приняла излюбленный вид — маленький рост, зелено-карие глаза, светло-каштановые волосы, отливающие золотом. Внешность я меняла всю жизнь, не останавливаясь на какой-то одной надолго.

Выбросив Брайса из головы, как и большинство мужчин, с которыми спала, я поехала к дому, почти уже ставшему для меня родным. То было желто-коричневое здание, в окружении других таких же, с безуспешной претензией на стильность архитектуры. Припарковав перед ним свой «пассат», я выудила из сумки ключ и вошла.

В доме царили тишина, покой, темнота. Часы показывали три пополуночи. Подойдя к спальне, я превратила свой наряд в красную ночную рубашку. И застыла в дверях, оттого что дыхание перехватило. Удивительно… столько времени прошло, я, казалось бы, уже привыкла к нему, и вид его не должен так меня волновать. Но волновал. Всякий раз.

Сет спал, разметавшись на постели, закинув руку за голову. Дышал глубоко, неровно, простыни сбились клубком вокруг длинного, худого тела. При луне цвета его светло-русых волос было не разглядеть, на солнце же они казались рыжеватыми. И, пока я любовалась им, тепло разливалось в груди. Не думала, что снова испытаю когда-нибудь подобные чувства, после веков… пустоты. Брайс ничего для меня не значил, а этот мужчина значил все.