Тиа Атрейдес - Песнь вторая. О принцессе, сумраке и гитаре.

Принцесса смеялась и плакала, обещала себе попросить у него прощения и злилась на его упрямство, дрожала от желания, вспоминая его взгляд, целовала лиловые лепестки и ругала себя последними словами. В целом, представляя собой классическую картину любовного помешательства.

Нечто похожее творилось с Тигренком. Он обзывал себя умственно отсталым троллем, оглядывая последствия учиненного Шу разгрома и морщась от каждого движения. Спрашивал себя, с каких это пор его потянуло щекотать нос спящему дракону? Это же надо додуматься, провоцировать известную своим очаровательным характером колдунью! Удивительно, как ещё жив остался. И восхищался этим самым очаровательным характером, и учиненным ей погромом, и её ослиным упрямством… и снова удивлялся — как у него наглости хватило полюбить этот тайфун, временами прикидывающийся девушкой? И улыбался довольно, вспоминая её растерянный, виноватый и беззащитный взгляд, когда она увидела цветок. Пожалуй, это стоило и урагана, и порки. И снова шипел от боли в изодранной спине.

Хилл не стал надевать рубашку, чтобы потом не пришлось её отдирать вместе с кожей, с сожалением вздохнул — красивая была комната, — и пошел в гостиную. К его удивлению, там обнаружился накрытый стол. Весьма кстати, потому что про обед он как-то забыл. Не мудрствуя лукаво, Тигренок основательно подкрепился, чем немного привел мыслительный процесс в равновесие. После вкусной еды жизнь показалась ему гораздо приятнее. Кожа на спине отчаянно чесалась и зудела, заживая. Ещё одна его приятная особенность, помимо видения магии и некоторых мелочей — на нем всё заживает лучше, чем на любой собаке. От рубцов к утру и следа не останется. Вот только помыться теперь негде, кирдык его симпатичной ванной.

Хилл поймал себя на мысли, что уже считает кабинет своим, и усмехнулся собственной наглости. Ещё разок подкрепившись — ну что делать, быстрое восстановление здорово улучшает аппетит, — Тигренок прилег на кушетку, помедитировать. Зевнул, и тут же отключился.

Пострадав немного, Её Высочество поняла, что это занятие не для неё. Что она, героиня сентиментального романа, плакать из-за мужчины? Да и вообще, чем плакать, лучше попробовать помириться. Ну, хоть спину ему вылечить, ему же больно! Или вот подарить что-нибудь… вот незадача! Шу не представляла себе, что может его обрадовать. Попробовала рассуждать логически — что любят мужчины? Кею всегда можно что-нибудь из оружия подарить, или новую книгу по экономике или политике, или по истории… ещё брат духи хорошие уважает, желательно изготовления Баль и Руты. Нет, это не пойдет, слишком уж интимный предмет. Оружие Тигренку? Рановато, сначала ошейник бы с него снять… книги? Демон его знает, что ему интересно. Ладно, а что вообще ему может быть интересно? Хотя… он же музыкант! Шу вспомнила его руки, длинные пальцы с твердыми подушечками… явно играет на чем-то струнном, слишком уж специфические мозоли. Лютня? Мандолина? Гитара? На месте разберемся.

Шу быстренько переоделась в традиционный для вылазок в город инкогнито мужской костюм, сунула в карман кошель потолще, накинула на себя пелену невидимости — вдруг да получится проскользнуть мимо Тигренка незамеченной? И отправилась на поиски чего-нибудь этакого, струнного и необыкновенного, под стать ему.

Проходя через кабинет, принцесса с сожалением покачала головой — надо же, будто орочья орда прошлась. Остановилась на минутку, сосредоточилась и навела порядок, возвращая всё по своим местам. Не получилось только с разбитыми стеклами, видимо, осколки снаружи уже убрали. Осторожно спустилась вниз, стараясь не всколыхнуть воздух, и высматривая Тигренка. Он лежал на кушетке животом вниз, свесив одну руку и слегка улыбаясь во сне. Шу тихонько подошла к нему и провела рукой над его спиной, исцеляя и убирая боль. Он только чуть пошевелился, устраиваясь поудобнее, но не проснулся. Принцесса быстренько смоталась, надеясь вернуться до того, как Тигренок пробудится.

Уже наступал вечер, и все лавки закрывались. Но разве это имело хоть какое-то значение? Шу знала, куда идти за лучшими в Суарде музыкальными инструментами, закрыто там или открыто, она готова была хоть из постели среди ночи вытащить мастера, чтобы только принести Тигренку самую лучшую гитару. Почему-то Шу показалось, что гитара подойдет ему больше всего.

Принцесса бегом понеслась через лес, пробежала через речку, не утруждаясь даже перекидыванием жердочки — зачем, она же одна — и уже спокойно вышла из городского парка на улицу Трубадуров. Как всегда, лужайку запрудила изрядная толпа народу. Шу, не желая пока ни с кем общаться, даже не остановилась послушать знакомого поэта, увлеченно читающего свою новую поэму, а может, оду — попробуй, разбери на ходу, — рассеянно улыбнулась и отрицательно помотала головой на приглашение каких-то молодых людей присоединиться к их компании, и прямиком направилась к площади Единорога.