Вадим Храппа - Ульмигания

Все это наблюдали не только люди, пришедшие с Валтином Зупплитом, но и рыцари ландмайстера, и его кнехты, и он сам, поскольку был тут же, неподалеку. Не очень-то веря в колдовство пруссов, он пришел к берегу, чтобы с оружием встретить врага.

Валтин со своими людьми, пошатываясь и распевая непотребные песни, ушли, а все, кто остались, стали следить за польскими судами, которые к тому времени подошли уже близко. Но почему-то не стали ни причаливать, ни бросать якоря, а как-то странно повернувшись, пошли вдоль берега. Так продолжалось целый день. Корабли то приближались, то отходили. К вечеру они ушли к горизонту.

На другой день флот Данцига вновь повторил странные маневры в виду полуострова. Корабли, как стая уток, плавали вдоль береговой линии, словно не знали, куда приткнуться. То же повторилось и на третий день. И только в четвертый день утром суда исчезли в дымке за горизонтом.

Много позже моряки, бывшие в том походе, рассказывали, крестясь и в страхе оглядываясь, что сам черт тогда водил их у берега, не давая причалить. То вдруг казалось, что между кораблем и берегом открывается жуткая бездна, то вставала песчаная стена, то ураганный ветер мельчайшим песком забивал глаза.

Здесь эту историю можно было бы и закончить. Однако у нее есть довольно забавное продолжение.

Семь лет после этого ни один рыбак на полуострове не мог выловить даже дохлой камбалы. Побережье бедствовало — рыба была далеко не последней статьей доходов. И никто не понимал, что происходит. Пока сам Валтин Зупплит не догадался, что это его рук дело. Не то спьяну, не то впопыхах, но вместе с польскими судами он отогнал от берега все живое, что было тогда в море.

За свой счет он купил хорошо откормленную свинью и две бочки пива. Так же, как и в прошлый раз, собрал друзей. Они разделали и приготовили на берегу свинью, выбросив при этом ее соски в море, а потом, колдуя, попировали.

Хроникеры отмечают, что в тот год было столько рыбы, что даже малые дети хватали ее руками у берега.

А Валтин Зупплит за колдовство был оштрафован. Да на такую сумму, что пошел бы по миру, если б не помощь благодарных рыбаков.

От Сотворения мира.

Здесь и ниже цитируется «Повесть о битве на Калке, и о князьях русских, и о семидесяти богатырях» из Тверской летописи в переводе Д. М. Буланина.

Твангсте — большое торговое городище, бывшее некогда в месте, где позже построили Кенигсберг.

Замок Рагайны — на его месте был построен орденский замок Рагнит, ныне в городе Неман.

Вайдевут — полулегендарный вождь пруссов. Вместе с братом Прутено привел свой народ в Ульмиганию (ок. 500 г.) и дал ему свод законов — заповедей.

Покол — бог духов и призраков — носейлов.

Рутены — так пруссы называли восточных славян, русских.

Сомписин — хлеб из муки грубого помола.

Потримп — бог вод.

Курче — божество плодородия, прячется в последнем снопе убранного урожая. С последним снопом пруссы освобождали Курче из заточения.

Жмудь — балтийское племя, родственное литовцам, жемайты.

Залив Руса — прусское название Куршского залива.

Самбы — одно из одиннадцати прусских племен. Жили на полуострове и отличались особой приверженностью военным искусствам.

Ятвяги — прусское племя.

Пикол — один из триады верховных богов пруссов, бог преисподней и тьмы.

Гирдава — позже г. Гердауэн — пос. Железнодорожный.

Ромова — духовная столица пруссов.

Женно — жена ( прусск. ).

Побрендинт — букв, «обремененный» ( прусск. ).

Мергуззи — девица ( прусск. ).

Залив Халибо — прусское название залива Фриш-Гаф, Калининградского (Вислинского) залива.

Скайтан — небольшой круглый щит пруссов.

Брунья — военное снаряжение, доспехи.

Замок Хонеда — на берегу залива Фриш-Гаф, на его руинах построен замок Бальга.

Преголла — прусское название реки Прегель.

Само (или Замо) — второй из двенадцати сыновей короля Вайдевута, легендарный прародитель самбов.