Светлана Храмова - Штопальщица

Торговец явно арабских кровей, смешно, что я думаю о нем, как о лошади… Простенькая белая майка с короткими рукавами, открывающими накачанные бицепсы, на шее – клетчатый платок, небрежно накинутый, а не повязанный специальным образом, как принято у мусульман. Жарко, наверное. И вдруг я застыла, не в силах сдвинуться с места. На крепкой шее паренька сверкнул необычный кулон на тонкой цепочке, я всмотрелась машинально, походя. Крест и круг, бриллианты с сапфиром посредине. Мой потерянный анкх – на шее уличного торговца. Ошибки не может быть, второго такого не существует, Марии я верю. Взгляд у меня странный, видимо, торговец глядит на меня с беспокойством, оглядывается по сторонам, к нему тут же подбегает приятель, они перешептываются, к ним спешит еще один…

– Это мой знак, откуда он у вас? – кричу я, вцепившись в украденный анкх, так нелепо выглядящий на этом ублюдке с крепкой шеей, меня не заботит, что вокруг паренька уже несколько его товарищей по нехитрому бизнесу, меня вообще ничего не заботит, я хочу вернуть свой амулет, исчезнувший, как только я о нем позабыла. Теперь найден, и все снова будет здорово, я верну удачу, верну!!! – Вы меня обокрали, верните немедленно, я полицию позову!

И вот уже какие-то люди обступили меня, я в кольце парней, точь—в-точь таких же, как торговец с моим талисманом на шее, или это мне кажется – некоторые из них бородаты, тот, первый гладко выбрит, но все они лопочут на арабском языке, жаль, я не могу различать диалекты, но через миг я ощутила чью-то ладонь за затылке, и в тот же миг – колющую боль в шее, как после укуса шмеля, дальше не помню ничего.

– Постарайся вспомнить, сейчас у тебя есть такая возможность – увидеть со стороны.

Таечка говорит спокойно, я тоже успокаиваюсь. Сверкание золотых крылышек делает меня бесконечно счастливой, наверное, это ее психотерапевтический прием. – Это важно, чтобы ты сама вспомнила.

И я снова вижу те же лица вокруг, но мы в тесной комнате, прижаты друг к другу, как селедки в банке, а может, это автомобиль, куда меня запихнули, потому что я слышу рев мотора. Меня тискают чужие липкие руки, я почти не вижу их лиц, но слышу пыхтение, гортанные крики, смех. Они смеются мне в лицо, и снова проплывает перед глазами анкх, но я уже не хочу обладать им снова, я отчетливо помню, что с ним хоронят. А я не умру так нелепо и страшно, нет!

Последнее, что помню – это радостное возбуждение, прилив сил и отчаянное желание жить. Я на мосту, никогда не гуляла тут раньше, и теперь не прогулка, я убегаю в ночную свежесть и темень все дальше, посредине широченного моста карабкаюсь вверх, меня почти настигают, но я взбираюсь по балкам на широкие стальные перекрытия, отливающие зеленым в темноте, я балансирую, сохраняю равновесие, перепрыгивая с балки на балку, и вот я уже на перилах, у меня есть возможность держаться за руками за те брусы, что стоят вертикально, конструкция фантастическая, американская гигантомания, супердизайн, а еще говорят, голландцы по этой части впереди планеты всей; и сзади снова слышу голоса, гогочущие возгласы, и кто-то лезет за мной, я не понимаю – зачем? чтобы столкнуть или сграбастать?

И снова вернуться к моим мучителям, нет, не вернусь!

Я помню этот невероятный ураганный восторг, мой восторг, я так хочу жить, и знаю, что все поняла, я теперь смогу, во мне сила и страсть, я буду бороться! Передо мною волшебными струнами вытянулись и висят где-то вдали огни огромного города, который я так люблю, они переливаются, отражаясь в темных спокойных водах Гудзона, и я лечу, лечу туда, то ли вверх, то ли вниз, не понимаю – лечу туда, где огни.

Таечка спокойно смотрела на меня из углубления в молочной нежности шара, она угомонилась и словно уселась поудобнее перед долгим разговором.

– Да, все было именно так. И хорошо, что ты вспомнила именно так. Оптимистически. Слабых и отчаявшихся мы отправляем с трансфер. Психологические срывы, не смогла то, не смогла это, обессилела, лишилась разума от переживаний. Пустое, таких мы списываем. Наташа и Линда, добрая дурочка и гениальная фанатичка. Обе не выдержали предательства. Но исходники достойные, они могут пригодиться в нашей работе.

Решение по ним отложено. Если выявятся проблески твердого сознания – мы тут же сориентируемся.

– А откуда они возьмутся? Линда в сумасшедшем доме, Наташа в тюрьме. И никто с ними не работает. На меня ты столько времени тратишь, мне стыдно.

– Место и время значения не имеют. Время и вовсе штука загадочная – сжимается, разжимается, забегает вперед, потом движется вспять. Мы еще раз дали обеим возможность воплотиться. Пока воз и ныне там, безрезультатно. Подождем.