Джефф Вандермеер - Пиратское фэнтези

Никто ему не ответил.

— Мы вспороли ему брюхо! — прокричал Кольер.

— И швырнули его труп в море без единой молитвы! — заорал Купер.

— Ладно, хватит, к черту это все, — оборвал их Бисон и осторожно прошел за могилу к руинам. — Глядите! Часовня.

Это было строение из каменных глыб, не скрепленных известкой, крытое пальмовыми листьями, но за прошедшие годы они упали и валялись теперь повсюду. Грубый деревянный крест тоже упал и лежал, источенный червями, по другую сторону развалин. Вероятно, здесь брат Касильдо устроил мастерскую — повсюду были разбросаны сломанные поржавевшие железные орудия вперемешку с осколками камня.

Пираты некоторое время копались в мусоре и, убедившись, что для них здесь нет ничего полезного, вышли из зарослей, и капитан Сталвин заметил тропу, которая тянулась с берега в джунгли. Тропа терялась в зелени, но тем не менее она была.

— Сдается мне, она ведет к копям, — предположил капитан. — Перкин, иди первым. Прорубай нам дорогу в зарослях.

— И не забывай про монаха, — добавил Купер, боязливо оглядываясь.

И они пошли по тропе, а солнце так и жарило, и звук прибоя становился все тише. Джон на ходу осматривался, подняв саблю и то и дело нюхая свою полоску парусины. Когда-то мать говорила ему, что если переболеешь оспой, то можешь больше ее не бояться, но то было в Хакни. Джону казалось, что здесь привычные правила не действуют.

На тропе было тихо-тихо, если не считать звона и свиста сабли Перкина, который прорубал путь через подлесок. Звуки эти успокаивали, словно музыка, так что все успели расслабиться и буквально подпрыгнули от неожиданности, когда Перкин вдруг завопил и повалился назад на Джессапа.

— Что это?

— Змея, что ли?

— Назад! Назад! — просипел Перкин, побелевший как полотно. — Ловушка!

Все отступили на несколько шагов и разошлись в стороны от тропы, чтобы поглядеть, куда они едва не угодили. Поперек тропы лежали искусно переплетенные вьюны. Когда они были свежими, с большими зелеными листьями, они, вероятно, и правда прекрасно скрывали то, что таилось внизу, но растения давно уже увяли и засохли, и без труда можно было разглядеть, что кто-то выкопал посреди дороги небольшую яму.

— Тут даже синяков не набьешь, — насмешливо заметил Купер, но Перкин трясущимся пальцем показал на бревно, которое лежало поперек тропы, одним концом нависая над ямой. Он едва не поставил ногу на конец бревна. Если бы он так сделал, другой конец поднялся бы. А другой конец бревна…

Онемев все до единого, пираты проследили за взглядом Перкина. Длинное бревно было установлено на обтесанном камне. Если бы оно качнулось, то сшибло бы деревяшку над ним… на которую опиралась другая деревяшка… и так далее — до самой вершины крутой горы, до самой груды каменных глыб, тщательно сложенной так, чтобы при малейшем движении обрушиться на тропу.

— Разрази меня Господь, — выдохнул Купер.

— Хороший он, однако, был каменщик, этот монах, — заметил Джессап с вымученным смешком.

— Но нас он не поймал. Я же говорил — мне улыбнулась удача! — воскликнул капитан Сталвин. — Перкин, тебе полагается двойная доля за острые глаза. Мы пойдем дальше, и пусть каждый, черт побери, глядит себе под ноги и вообще смотрит в оба, чтобы не проворонить еще что-нибудь!

Джон стал думать о монахе, который остался один-одинешенек, когда перемерли все индейцы, и как он, наверно, бродил по джунглям и все сильнее сходил с ума и ставил ловушки на двоих братьев, бормоча латинские слова, потому что ничего у него не осталось, кроме жажды мести. Может, он и сейчас наблюдает за ними? Изможденный, в сутане, превратившейся в лохмотья. Может, он залег в засаде прямо за следующим поворотом, мечтая задушить первого встречного своими четками…

— Там сломанные инструменты, — сказал Перкин. — И тропа становится шире.

— Мы подходим к копям? — спросил капитан Сталвин.

— Может быть, — ответил Перкин. Он отбросил несколько пальмовых листьев и уставился в сумрак. — Там что-то вроде шахты. Тьфу! — Он мотнул головой. — Воняет!

Перкин быстро схватил свою полоску парусины и завязал наподобие маски, закрыв нос и рот, и все остальные сделали так же, кроме Джона, у которого полоска оказалась короткая. Он прижал ее к носу, моля Бога, чтобы воняла какая-нибудь дохлая свинья. Пираты осторожно двинулись дальше и вскоре вышли на прогалину, где находилась шахта.

Поблизости не было никаких следов; песчаную почву давно выровняли ветер и дожди. Валялись разломанные бочонки и развалившиеся корзины, в которых индейцы таскали мусор. А у входа в шахту…