Вольфганг Хольбайн - Над бездной

После смерти жены и дочери Андрей думал, что ничего больше не может его потрясти. Оказалось, предела страданиям нет. Он это осознал накануне: гибель сына взорвала плотину отчаяния и ввергла его в такой мрак, что единственный выход — броситься на меч и свести счеты с жизнью. Но прежде чем решиться на такой отчаянный шаг, надо кое-что сделать на этом свете.

Они остановились на лесной поляне, поели что-то из своих припасов, запили обед водой из ручья. Им надо избегать любых встреч с людьми. Пока не выяснены причины того, что произошло в Борсе, никому нельзя доверять.

Вторую ночь Фредерик спал лучше. Его хотя и мучили страшные сны — он несколько раз с криком вырывался из них, — были и такие минуты, когда он спал совершенно спокойно. Один раз Андрею даже показалось, что он улыбается.

Когда Деляну смотрел на спящего мальчика, его охватывало особое чувство, почти нежность. Судьба отняла у него сына, которого он едва знал, но любил от этого даже сильнее. Сейчас она дарила ему другого мальчишку, пусть не родного, но с ним у него могли бы сложиться доверительные отношения, как когда-то у него с отчимом Михаилом. Если жизнь имеет какой-то смысл, сказала однажды Рада, то разве что один — передавать ее дальше. Зачем стараться улучшить мир, если у тебя нет никого, кому суждено в нем жить? Теперь у него этот кто-то был.

Андрей потерял эту мысль и снова погрузился в меланхолию. Он был абсолютно не в состоянии думать о чем-то таком. Кроме того, неизвестно, будут ли они с Фредериком вместе.

До рассвета оставался еще час, но Андрей чувствовал, что уже не заснет. Он встал, отошел на несколько шагов в сторону и вынул из ножен меч; чтобы отвлечься от темных мыслей, а заодно согреться, стал упражняться с оружием.

Сначала получалось плоховато, Андрей сам это чувствовал: его движения были негибкими и неловкими. Всего несколько недель не упражнялся он с мечом, а чувство было такое, что минули месяцы. Прошло какое-то время, прежде чем к нему вернулась его обычная гибкость, а затем душевный покой и уравновешенность.

Деляну упражнялся с полчаса, абсолютно выбился из сил и сорвал дыхание, пот лил с него градом, но зато он снова обрел форму и уверенность в себе.

Когда он спрятал меч и обернулся, то обнаружил, что Фредерик сидит и смотрит на него. Андрей не знал, как расценить выражение его лица, и был не совсем уверен, что эти занятия понравились мальчику.

— Ты давно смотришь на меня?

— Я никогда не видел такого, — сказал Фредерик восторженно.

— Меня научил один человек, который обучался этому искусству в очень далеком городе.

— В Риме? — спросил Фредерик. — Или в Венеции?

— О нет, — ответил Андрей. — Это было в стране, находящейся куда дальше.

— Дальше, чем Рим? — В голосе Фредерика прозвучало сомнение.

— Когда-нибудь ты узнаешь это. — Андрей пожал плечами. Затем он сделал движение рукой, как бы закрывая тему. — Если ты уже проснулся, мы можем ехать дальше.

Фредерик кивнул, однако не встал, а, поежившись от холода, натянул на себя тонкое одеяло.

— Ты научишь меня так сражаться? — спросил он.

Андрей молча взглянул на него. Потом спросил:

— Зачем?

Фредерик искал ответ, но Андрей решительным кивком головы прекратил разговор. Он подошел к нему и опустился на мокрую траву.

— Твой отец и брат умели обращаться с оружием?

— Дерек участвовал в одном большом сражении, — сказал Фредерик с гордостью. — А отец даже в трех. Он уложил кучу турков.

— И ты гордишься этим? — предположил Андрей.

— Конечно.

Андрей помолчал. Потом продолжил:

— Эти… враги, которых убили твой отец и брат… Ты думаешь, у них не было семей? Жен, а возможно, и сыновей вроде тебя?

Фредерик подозрительно покосился на него и ничего не сказал.

— Тебе понравилось бы, если после одного из сражений отец не вернулся бы домой?

— Я бы страшно рассердился.

— Только рассердился? Ты не был бы опечален или озабочен?

— Конечно! — ответил Фредерик. — Но…

— Тогда объясни, что хорошего в том, что убиваешь врагов? — перебил его Андрей.

Фредерик посмотрел на него в смятении, но потом изобразил на лице такое упрямство, на какое способны только дети и против которого нет аргументов.

— Если все так, как ты говоришь, то зачем тебе быть таким хорошим воином?

— А кто сказал, что я хороший воин?

Фредерик посмотрел туда, где Андрей выполнял упражнения.

— Ты должен быть хорошим воином, — сказал он.

— Возможно, так оно и есть, — согласился Андрей. — Но это не значит, что я получаю от этого удовольствие. — Он поднялся с земли. — Я оседлаю коня, а ты сходи на родник и принеси воды. Мы продолжим путь.