Павел Кошовец - Просо судьбы

Эта сценка значительно разрядила обстановку и вызвала у Лидии и маркиза повторные улыбки. Раз даже дети готовы с оружием в руках защищать свои дома, то им, благородным, и подавно грешно впадать в уныние.

Принцесса расправила плечи и теперь уже командирским взглядом окинула всё вокруг. Возле баррикады находилось до двухсот тяжеловооружённых воинов, и пусть часть из них — неопытные горожане, зато другая — профессиональные солдаты, пробившиеся к району. Плюс около полусотни легковооружённых защитников и примерно столько же лучников, часть из которых женщины и подростки. В личном резерве у Лидии ещё была горстка её амазонок, с которыми пришлось принять настоящий бой из-за этого и десяток гвардейцев (часть королевских «чаек», как и наёмники Лири и Кол прикрывали иные направления). И это только на этом участке, но всё равно этого было ничтожно мало. Перед её глазами возникло то зрелище, которое она наверняка не забудет до конца жизни.

Пламя, отвратительная гарь, что моментально забивала ноздри. Воздух при этом был словно наэлектризован от чудовищного колдовства — волосы шевелятся, как живые, по спине прокатывают волны озноба, слабость поселяется в коленях и в груди, как бы опустошая её, высасывая, превращая в бездонную дыру, воронку — чувствительная поневоле ко всяким воздействиям даром, Лидия оцепенела и на грани едва не упала с коня. И на этом фоне десятки и сотни несущихся по широкому кругу площади «тёмных», страшного бича для всего живого. Это было завораживающе и ужасающе. Напоминало пропасть, в которую хотелось шагнуть, не взирая на чёткое осознание — где-то на краю одурманенного разума — неминуемой гибели. При этом страшной смерти, ибо уруки никогда не «отпускали» просто так.

Как Тьяри уводил её от этого зрелища она не помнила — этот эпизод выпал из её памяти. Она пришла в себя, когда они, подгоняемые каким-то иррациональным ужасом, мчались обратно. Девушки, тоже впечатлённые увиденным, что-то заполошно пытались донести ожидающему их отряду. Бледные лица, торопливые слова, смысл которых, несмотря на изобилие, сводился к трём: «тёмные», «ужас», «уходим», произвели впечатление — люди стали разворачивать лошадей. Сама же Лидия вообще не могла ничего произнести — язык будто примёрз, а все силы уходили на то, чтобы сохранить бесстрастное лицо, так как истерику, которая начала зарождаться при виде страшного зрелища, ни в коем случае нельзя было демонстрировать, задавить в зародыше — это она ясно понимала. Не хватало паники в её и так не многочисленных рядах.

Лидия взяла себя в руки лишь на очередной улице, по которой они неслись, заставляя шарахаться в стороны немногочисленных испуганных прохожих, словно уходящие от пожара звери. Накатывающий сзади, подобный приливной волне ужас, подстёгивал их. Принцесса осознала, что они мчатся прямиком в Ремесленный квартал, и от злости и отчаяния прикусила губу — не хватало ещё за собой на хвосте в единственно сохранившийся оплот порядка привести орду «тёмных». Но придумать альтернативу вот так, на ходу, никак не получалось — любой уход в сторону был чреват попаданием в силки враждебных сил. Это как в загонной охоте, когда есть люди просто стоящие в засаде и ждущие, когда дичь — жертва подставит беззащитный бок.

Задумавшись над этой, пока не имеющей решения задачей, она придержала коня, и вокруг неё тут же закружили амазонки и гвардейцы. В их взглядах горели тревога и решимость. И ещё, по их глазам она поняла, что они тоже чувствуют идущий по их стопам ужас.

К ней пробился святой отец Ирий, прикреплённый верховным кардиналом к их отряду. Расхристанный ворот сутаны, плащ, наброшенный на плечи, сполз набок и повис подбитой, но ещё трепещущей птицей, густая буйная шевелюра всклокочена — шапочку он уже посеял. На бледном, перекошенном, как от боли, лице выделялись чёрные застывшие глаза и сурово сжатые губы.

— Ваше Высочество, — он приблизился вплотную и сквозь зубы, словно это требовало особенных усилий, выдохнул, — тьма идёт за нами.

Лидия подавила мгновенно вспыхнувшее желание накричать на святого отца. Как будто она не в курсе! Но вместо этого наклонилась и благодарно похлопала по плечу молодого священника. Она вдруг представила, каких неимоверных усилий стоит этому человеку противостоять воздействию шаманов, как их жуткая энергетика давит на него. И повернулась к другому лицу, настойчиво требующему её внимания.

— Ваше Высочество, — из-под поднятого забрала на неё смотрели абсолютно спокойные и холодные светло-зелёные глаза графа. Пожевал губами — единственная дань тревоге и решимости, он ровно продолжил: — Уруки идут за нами. Позвольте встретить и задержать их продвижение. Попробую, если выйдет выдержать их первый натиск, увести в сторону, — на бледном лице мелькнула слабая улыбка. — Это малая плата за то, чтобы хотя бы частично реабилитироваться в ваших глазах. И доказать, что РоАйци не имеют к происходящему в Агробаре никакого отношения.