Павел Полоз - Зеркала судьбы. Следы на песке

Миссис Хоуплэнд медленно шла между рядами столов и раскладывала листы бумаги со списками. Делала она это размеренно и с легкой улыбкой, внимательно изучая реакцию подмастерьев.

– И помните, вы не всесильны, даже ваши наручи не смогут вам помочь, если одно из этих веществ попадет к вам в кровь, – говорила она звонким голосом, в абсолютной тишине. – Это вам не алкоголь или наркотики, когда у вас есть шанс сообразить, что происходит и успеть хоть что-то предпринять. В случае отравления этими веществами, вы не почувствуете никаких внутренних изменений, пока не станет поздно.

Миссис Хоуплэнд зашла за кафедру и внимательно обвела взглядом аудиторию. Тишину сменил шорох бумаг и перешептывания. Её взор остановился на Дугласе Линде. Она поманила его и произнесла:

– Будьте добры, мистер Линд.

Водрузила на стол возле кафедры небольшой чемоданчик.

– Мне нужен доброволец.

– Нету у меня сегодня доброй воли травиться, – буркнул Дуглас, приподнялся, но продолжал топтаться за своим столом.

– Интересно, то, что это не яды в обычном понимании этого слова, – произнесла миссис Хоуплэнд и приглашающим жестом подозвала Дугласа. – И вы не умрете, получив даже "лошадиную дозу" большинства этих веществ.

Дуглас пожал плечами и бодро устремился к столу с чемоданчиком. Аудитория одобрительно загудела. Он храбро вскинул кулак, мол, врагу не сдается наш маленький форт, и продолжил идти, даже не оглянулся на сердитое шипение Санары Куэста.

– Хотя, пожалуй, с "лошадиной дозы", вам все же станет дурно и обнимашки с унитазом будут обеспечены, – произнесла миссис Хоуплэнд и задумалась.

Дуглас резко остановился и бодро повернул обратно к своему столу, под редкий осуждающий свист. Миссис Хоуплэнд заметила его разумный маневр и громко кашлянула. Аудитория затихла. Он обернулся, и она поманила его, с очаровательной улыбкой на губах.

– Мистер Линд, сколько раз я спасала вам жизнь? – спросила она и улыбка сменилась хмуростью бровей. – Хоть раз я кому-нибудь навредила в этой аудитории?

– Простите, мастер, мне нравится обниматься, – ответил Дуглас. – Но, не с сантехникой.

– Не бойтесь, ни вы, ни ваша четь, не пострадают, – произнесла миссис Хоуплэнд, налила воды в стакан и достала из чемоданчика набор пузырьков. – Серьезно не пострадают . . .

Она взяла пузырек и открыла. Светло-зеленая капля коснулась воды. Дугласу показалось, что прошла вечность, пока капелька растворилась и учитель подала ему стакан.

– Как я и сказала, вы не отравитесь . . . – произнесла она, дождалась, когда Дуглас сделает последний глоток и продолжила: – Но вот ваши умения управлять палой и способность компенсировать ее недостаток из живы будут сведены на нет.

Он осуждающе покачал головой и поставил стакан на стол. Миссис Хоуплэнд вытянула руку в его сторону и ее пальцы изобразили паука. Дуглас вовремя среагировал. Маленькая шаровая молния с шипением прыгнула ему в лицо.

Он уклонился и прикрыл щеку ладонью, в надежде отвести или подавить искрящийся сгусток энергии. Но тот, пролетел мимо, опалил брови, челку и со свистом исчез, не протянув и пары ярдов.

Дуглас тронул хрустящие волосы, изумленно посмотрел на учителя и лишь за тем, неожиданно, ощутил резь в ладони. По коже тянулся широкий ожег.

Аудитория, в оцепенении, молчала пару секунд, потом кто-то прошептал:

– Лечи, уже, чего ждешь . . .

Он сконцентрировался, боль приутихла. Но, ожег зудел и не хотел сходить. Дуглас прошептал менталу. Боль усилилась, и теперь пульсации отдавались даже в локте. Он умоляюще посмотрел на учителя.

– Сеньорита Куэста, помогите вашему другу, пожалуйста, – произнесла миссис Хоуплэнд, с маской суровости на лице, окинула аудиторию серьезным взглядом и продолжила: – Помните! Как только вы утратите способность управлять палой , вы станете уязвимыми, вы станете самыми обычными людьми . . .

Прохладный ночной воздух струился сквозь приоткрытое окно спальни. Небо на востоке начинало светлеть, но именно в этот час, сон становился особенно крепким.

В верхней комнате угловой башни замка спали двое юношей. Один – черноволосый и коротко стриженный, спал, завернувшись в медвежью шкуру. Его смуглый лоб уперся в стену комнаты, а тихое дыхание едва колыхало бурые волосинки на шкуре. Другой – пепельноволосой разметался поперек своей лежанки. Одеяло, сбитое ногами к стенке, касалось пола. Голая грудь со странным шрамом, похожим на оттиск медальона, мерно вздымалась. Его хранитель снов, свисал на серебряной цепочке, зажатой в руке.