Александр Лондон - Дикие. Лунный Отряд

Тут начинается вторая часть – Клятвенный Лай. Каждый пес, приняв вызов на поединок, клянется чтить результаты поединка и похоронить свои претензии по его окончании, независимо от исхода.

И третья, последняя, часть – это Перетягивание.

Псы встают на расстоянии в десять шагов друг от друга, держа в зубах противоположные концы крепкой веревки. Посередине между ними располагается Скунсова Лужа – лужа, наполненная липким дегтем, скунсовой струей и молотым перцем чили. Безблохие торгуют с самыми разными существами, чтобы пополнять свои запасы, – именно отсюда у ворон столько Безблохих призов в ларьках.

Несчастная тварь, хоть одной лапой наступившая в Скунсову Лужу, застревала намертво и становилась такой невыносимо вонючей, что к ней не желал приближаться даже самый грязный помоечный червяк. Единственным способом освободиться из липкой ловушки было упросить победителя сбрить проигравшему шерсть начисто и отпустить. Молотый перец чили делал весь процесс более болезненным, чем осиные укусы.

Однако, если дуэлянт отпускал веревку, дабы избежать падения в лужу, он тут же становился проигравшим, и зрители закатывали его в лужу уже сами. Победителю даже не надо было его освобождать, как бы тот ни умолял. Его оставляли лежать в луже, пока муравьи не обглодают его кости дочиста.

Короче говоря, Киту не хотелось проиграть поединок.

– Я, Титус, клянусь перед присутствующими Безблохими уважать результаты этого поединка, – произнес песик.

Они единым потоком выскользнули из людского дома через собачью дверку и собрались во дворе. Прочие домашние питомцы выстроились кругом вокруг поля для поединка, чтобы Кит не сбежал.

– Когда наш поединок закончится, – Титус не сдержал улыбки, – я побрею этого помоечного енота и отпущу его, только если он покинет свой любимый Вывихнутый переулок навсегда. Мне надоело ежевечерне наблюдать его из окна.

Кит закусил губу. Если он проиграет, то лишится не только шерсти, но и дома.

Но опять-таки если он проиграет, то Койот отберет у него дом еще до того, как он сумеет отправиться в изгнание, которого требует Титус.

– Отлично, – произнес Мистер Пиблз, хомяк и распорядитель поединка, и поклонился Титусу.

Затем повернулся к Киту на другом конце веревки, которая лежала у его ног в траве, словно приготовившаяся к броску змея.

– Что скажешь?

– Я, Кит… э-э-э… клянусь… – Что тут полагается говорить? Все известные ему сведения о Песьих Поединках он почерпнул из дядиной книги в тот самый день, и автор не особенно распространялся по этому пункту. Почему писатели не пишут в книгах все, что может понадобиться их читателям? Неужели не понятно, что некоторые полагаются на их книги в вопросах выживания?

Кит старательно повторил сказанное Титусом.

– Я клянусь перед присутствующими Безблохими уважать результаты этого поединка. Когда я одержу победу… – Тут его клятва была прервана взрывом смеха из толпы зрителей. – Когда я одержу победу, – повторил Кит громче, – я побрею Титуса налысо и отпущу его, только если он пообещает мне столько банок Безблохой еды, сколько я смогу унести.

– Клятвы принесены! – объявил Мистер Пиблз. – Поединщики, возьмите веревку!

Титус опустил голову и взял свой конец веревки в зубы. Кит подобрал свой лапами. Он уперся пятками в землю и приготовился тянуть изо всех сил.

Кит весь день изучал правила, но читать – это одно, а делать – совершенно другое. Он очень надеялся, что все его умыслы и уловки не закончатся в вонючей луже жгучей слизи.

Скунсова Лужа блестела в лунном свете.

С другой стороны забора за происходящим наблюдала последняя из сов. Если Кит проиграет, она полетит к Койоту и сразу расскажет ему, что еноту не удалось ограбить Безблохих, и жизнь дяди Рика не будет стоить земли в кротовьем носу. Кит никогда больше не увидит дядю, да и Вывихнутый переулок тоже.

Вдобавок ему сбреют всю шерсть как раз перед зимними ветрами.

Кит содрогнулся.

Если он проиграет, то проиграет все и вся, и он был уверен, что от такой потери уже не оправится. Ровно столько живое существо теряет, прежде чем потерять самое себя. Может, он кончит, как Койот, и примется грабить тех, кто слабее его, а может, как Титус, – пытаясь уничтожить любого, кто от него отличается.

Ни один из этих вариантов будущего ему не нравился, так что, решил он, лучше не проигрывать.

– Поединщики! – крикнул хомяк, резко возвращая мысли Кита к настоящему. – К бою!