Александр Граков: Дикие гуси

Обычный февральский день славный город Ростов-папа отмечал необычной людской сутолокой у коммерческих палаток, магазинов, магазинчиков и на «толчках» — приближался ежегодно почитаемый мужской праздник. В иные годы его называли просто — День Советской Армии и Военно-Морского Флота, теперь же Президент назвал еще проще — Днем защитника Отечества, дабы, наверное, не слишком часто склонять слово «армия», которое после событий в Афгане и Карабахе начинало попахивать не слишком приятно. Но, как бы там ни было, — мужское население России 23 февраля готовилось принимать подарки и поэтому загодя запасалось разномастным «пойлом», чтобы достойно их обмыть. А женщины, естественно, старались в выборе презента, чтобы спустя две недели, в свой праздник, не остаться, как говорят, «в пролете».

Так что выручка в различные банки начала стекаться прямо с утра, и обмен «деревянных» на валюту осуществлялся бойко и безостановочно. Поэтому к обеду сотрудник охранного бюро «Щит» Олег Грунский был аки загнанная лошадь — в мыле, мотаясь постоянно с кассиром из очередного «комка» к коммерческому банку, мечтая уже даже не о красивой женщине и хорошей выпивке, а лишь о жалкой двойной порции пельменей с острым кетчупом… Очень не ко времени влезли ему в башку эти пельмени.

Около половины двенадцатого, при очередном выходе из дверей коммерческого банка, на них с кассиром обрушились неизвестно откуда два этих полудурка с натянутыми на рожи, как в классических детективах, вязаными «пидорками» с прорезями для глаз и носа. Все совершилось в секунды: Олег и рта раскрыть не успел, чтобы поздороваться, не то что до пистолета дотянуться, как получил от нападавших несколько доз довольно дорогого удовольствия — парализанта, а не просто слезоточивого газа. А так как фигура охранника несколько смахивала на бельевой шкаф, для страховки его пару раз шандарахнули электрошокером. Так что Олег отключился, даже не успев возмутиться бестактному и нетрадиционному поведению налетчиков: как это так, средь бела дня, на виду у славной милиции и охраны? Тем более — не успел толком уследить, что потом сделали с кассиром… Смертоубийства, конечно, не произошло, но очень опечаливал тот факт, что удачливые грабители смылись. Их «выигрыш» составил ровно двенадцать тысяч «зеленых».

Очнувшись, Олег схватился за голову. Вовсе не потому, что она разваливалась от боли, потому, что увидев лежавшего неподалеку кассира без инкассаторской сумки, над которым уже суетилась медсестра с нашатырным спиртом, аппетитно подсвечивая из-под халата голыми коленками.

«И почему это „скорая“ обычно приезжает быстрее милиции? — успел удивиться охранник, и сейчас же эту мысль перебила другая — Лучше бы эти мракобесы меня сразу „замочили“!» — он знал, каковы будут последствия налета.

И, конечно, не ошибся в своих предположениях: директор их бюро, Всеволод Геннадьевич, дал ему на размышление всего трехдневку:

— У тебя, май беби, трое суток на то, чтобы покрыть сумму, которую ты прозевал. В случае невозврата — с «крутыми» иметь дело предоставляю тебе самому. Они обвиняют ваше величество в сговоре с теми волками — гопниками, которые доллары хапнули. Я сказал все и больше ничем помочь не могу — всего семьдесят два часа тебе, чтобы «крутануться»! Иди и думай…

Вот такие «новости» услышал Олег в кабинете своего шефа.

И теперь, поцеживая бурбон в баре «Синди», он размышлял над создавшимся аховым положением, не обращая внимания на великолепный зад медленно раздевавшейся стрип-девицы на помосте у стойки. Еще бы! От таких мыслей враз импотентом станешь! Состояние харакири прошло, и теперь очень хотелось жить. А чтобы выжить в этой ситуации, нужно было только одно — «бабки». У Олега не было такой суммы. Выход, конечно, имелся: продать четырехкомнатную квартиру стариков-родителей, их самую большую семейную ценность… Он знал, что родители не откажут, если узнают, в какое дерьмо он влип, но знал также и то, что помрут они после этого быстрее, чем хотелось бы: ведь двадцать три года стояли в очереди на ее получение… А других вариантов не было! Впрочем…

Олег прошел к боковой стойке бара, кивнул Павлику-бармену и, придвинув к себе коробку телефонного аппарата, набрал номер давнишнего друга их семьи — дяди Толи, занимающегося в настоящее время оптовыми поставками шоколадных изделий из Москвы по провинциям Ростовской области.