Алина Илларионова - Охота на оборотня

— Всё, Леська, маги уезжают! Теперь у вас будет спокойнее! — Вилль потряс головой, разбрызгав накапавшую с козырька воду. — Добрый день, господин Лавель.

— Хвала Триединому! — искренне возрадовался святой жрец. — И тебе день добрый, чадо.

— Хвала Пресветлой! — девушка смиренно сложила ручки на груди, опустив хитрющий взгляд.

— Ох, ересь, ересь… Но! — Лавель торжественно воздел перст. — Истинная дщерь, что мнит себя женой, должна быть верной рабою мужа своего.

Вдоволь похехекав над очумелыми лицами нелюдей, Лавель расплатился, как подобает, пригрозил пальцем обоим и ушёл восвояси. Судя по разудалому посвисту, не иначе, как к Мирону, превращать настойку в наливку.

— Леська, я не понял: ты моя дочь, жена или раба?!

— Боевая подруга! — хмыкнула знахарка. — Ну, наконец-то! Хоть спокойно вздохнём. В лес сходим, оленей погоняем… А, может, мы от них — самцы нынче брыкливые!

Вилль переступил с ноги на ногу. Алессу кольнуло нехорошее подозрение: и в поведении, и во внешнем виде эльфа что-то казалось странным.

— Леська, тут вот какое дело, — Вилль потёр переносицу. — Берен давно вёл переписку со старым товарищем, Рэйвеном Громом. Он сейчас — правая рука капитана Имперской Стражи. И за меня замолвил словечко. Вот так.

Только сейчас Алесса поняла, что именно её смущает. Лёд и Пламя не висели на его поясе, наверняка уже притороченные к седлу. Неделю назад они с Виллем сердечно прощались с Аэшуром и двумя южанами, а теперь…

— Ты уезжаешь сейчас?!

— Да. Я поклялся Берену памятью Рода. И потом, я просто не могу здесь оставаться после всего этого.

— Что ж… — Алесса дёрнула плечом. — Тогда я тебя провожу.

У двери сеней стоял крупный конь буланой масти, и Алесса подумала, что эльфу подошло бы что-то более изящное, воздушное и белоснежное. Лёд и Пламя действительно посверкивали камнями у седла, а на нём самом возлежал Симка, вцепившись когтями в луку. Вид у кота был потерянный. Неужто и впрямь уедут? Сейчас? Сию минуту?!

— Поедем с нами, госпожшша? — Симка заплакал бы, если б умел.

Девушка задумалась. Необходимые вещи с лёгкостью влезут в небольшую котомку, да ещё и кое-какие зелья уместятся. Всё, что нужно в дорогу. Сборы займут от силы десять минут, а, если поторопиться, то уложится и в семь.

Алесса перевела взгляд на Вилля, но тот был увлечён подпругой. Путь-то неблизкий. Молчание затянулось, и парень нехотя оставил коня в покое.

— Да скоро сезон пойдёт! — укоризненно сказала Алесса. — Мать… Мать-и-мачиху собирать надо, ещё чего… Вот так.

— Ну, что ж. Тогда удачи тебе, Алесса из леса! Будешь в столице, заходи. Кстати, за грибами-ягодами пойдёшь, зови Тиэлле. Она такие угодья знает, ммм! — Аватар хитро подмигнул, изящно запрыгнул в седло, попутно устраивая кота между колен. Подъехал к девушке, свесившись, низко поклонился. Перехватив его за шею, Алесса поднялась на цыпочки и чмокнула его в щёку, привычно отведя за ухо прядь волос. Почти, как раньше. Почти по-дружески.

— И тебе удачи, Арвиэль! Желаю стать капитаном Имперской Стражи раньше, чем через сто лет!

Вилль отъехал на три десятка шагов, а знахарка так и продолжала смотреть ему в спину. Можно окликнуть, попросить дождаться… Но это совсем не по-кошачьи.

— Я не прощаюсь! — не оборачиваясь, Вилль помахал рукой и свернул за угол.

Скрипнула дверь, Марта тяжело облокотилась на уцелевшее перильце.

— Дура ты, Леська, ой, дура! — в голосе травницы была неприкрытая злость.

— Сам он дурак, — буркнула Алесса и, оттеснив Марту, побрела в лавку. День в самом разгаре, и толковому знахарю надобно за прилавком стоять да рецепты начитывать. Своим можно и бесплатно…

Славица (Да славится Триединый) — март (31 день). Круговрат (год) берёт начало от 1-го славицы, но праздник Нового Года отмечается 22-го.

Ледоход — апрель (28 дней). Раз в четыре года — Полнокружье (29 дней).

Первозвон — май (31 день)

Травоцвет — июнь (30 дней)

Краснодол— июль (31 день)

Скошень — август (30 дней)

Златень — сентябрь (31 день)

Листопад — октябрь (31 день)

Коростень — ноябрь (30 дней)

Снегостав — декабрь (31 день)

Лютень — январь (30 дней). 15 лютня селяне традиционно отмечают Ярицу — праздник Середины Зимы. Зима идёт на убыль и, по поверьям, чувствуя конец своего владычества, начинает яриться. Чтобы Ледяная Дева не шибко серчала, её веселят и задабривают. На Ярицу селяне пекут сладкие пироги и угощают «плясунов» — посланцев Зимы (их роль, как правило, играют ряженые дети и молодёжь). Ярильная ночь считается колдовской — что нагадается, то и сбудется. В последующую неделю каждый вечер устраиваются традиционные Ярильные пляски.