Константин Кривчиков: Когда дует ветер

Пленных лесовиков решили отпустить. Хран и Рунат предлагали им остаться в племени, но все они хотели вернуться в лес. Кроме бортника. Другие лесовики считали его доносчиком и не горели желанием общаться с ним. Да и возвращаться в лес бортнику было не с кем. Его жену и дочку убили при набеге. Зато бортнику понравилось возиться со свиньями, и новый вождь назначил его главным свиноводом. Но карьера свиновода у бортника не задалась. Подопечные хрюшки внезапно заболели и в течение нескольких дней передохли. Будто не хотели 'демоны' ни с кем иметь дела в отсутствии своего главного покровителя Ираса.

А вот Олия не могла решить для себя окончательно, где ей жить. Сама она собиралась вернуться в лес, а вот дети… Данул быстро сдружился с младшими дочерьми Гроха и Храна, и пользовался среди них исключительной популярностью. Сам он, разумеется, к этому обстоятельству, да и в целом к девчонкам, относился почти равнодушно. Но признаемся: атмосфера девичьего обожания ему все-таки нравилась и изрядно вдохновляла на подвиги. Тем более что простора для беготни вокруг стойбища хватало с избытком. Поэтому Данул вовсе не возражал против того, чтобы остаться здесь. Главное, чтобы мама находилась рядом. Ну и Павуш, конечно. Надо же с кем-то спорить?

Павуш же сильно изменился за последние дни. И вопросов стал меньше задавать, и с ответами перестал торопиться. И все время о чем-то думал. А еще они часто гуляли с Умой вдвоем по берегу реки. Почти не разговаривали, а только громко вздыхали.

Верный Гав иногда увязывался за подростками, но затем, быстро заскучав, возвращался к Данулу. С ним хоть на перегонки можно побегать.

Олия же поначалу сразу хотела уйти вместе с сородичами в лес. В стойбище она чувствовала себя не уютно. Однако неожиданно пришлось задержаться, чтобы помочь Рунату. Он на второй день сильно разболелся, даже стал терять сознание. Загноились раны. Но волшебные руки и чудесные снадобья ведуньи сделали свое дело.

К тому времени Олия стала сомневаться в своем решении. А как не засомневаться, когда дети — не прочь остаться, Хран по несколько раз на дню подходит и разговоры заводит вокруг да около. Рунат же, как полегчало, прямо сказал:

— Хватит вам в лесу жить, в лесных дикарях ходить.

И добавил, хитро прищурив глаз:

— А мне, без Павуша, и поговорить будет не с кем.

Но Олия упрямилась. А время — подходило. И родичи звали в дорогу. Вот и отправилась Олия в рощицу молодых грибов поискать. Да и подумать заодно. А, может, и с Лашуем посоветоваться. Ведь это для простого человека — просто дерево или куст. А ведунья-лесовичка под каждым кустом Лашуя найдет. Такие они, ведуньи.

… Хран вздохнул, потрепал лошадь по гриве. Надо ехать на посты, стемнеет скоро.

— Ну, хочешь, построим твоим лесовикам хижины на краю стойбища. Живите там, — уныло предложил уже не в первый раз. — Чего вам в лесу делать? И опять же — почти одни женщины.

Внезапно Олия хмыкнула и кинула на Храна колючий взгляд.

— А здесь что, мужчины есть? Чего-то я не вижу.

Новоиспеченный вождь открыл рот и снова закрыл.

— Э-э, ты о чем, я не понял.

— Хижины он построит, — лесовичка завелась. — А зачем женщине хижина, если в ней мужчины нет? Я и в землянке с мальчишками проживу. Хижину он построит, ишь, добрый какой.

Олия уперла руки в бока и взглянула на Храна так пронзительно, что того бросило в пот.

— Все сказал? Уходим мы завтра, я тоже все сказала.

Ведунья со злостью сплюнула и зашагала к стойбищу. Она прошла уже шагов десять, когда Хран бросил поводья и побежал за ней.

— Олия, Олия! Ну, стой же, Олия! — в голосе Храна звучало отчаянье. — Если ты о хижине, так я это, того. Можно и не строить. У меня же хижина есть. И хижина вождя скоро освободится. Как только Рунату построим. Только ты того… ладно, Олия? Ты только останься.

Павуш и Ума сидели на берегу и смотрели на закат.

— Вон, видишь, вон там звездочка появилась? — мальчик вытянул руку. — А скоро рядышком еще одна появится. А потом еще пять. Созвездие Лося называется.

— Я знаю, мне мама показывала.

— А хочешь, я сказ расскажу?

— Сказ? — девочка удивилась. — А ты умеешь?

Павуш солидно кашлянул.

— Ты, главное, слушай.

— Я послушаю. Если про любовь.

— Про любовь? — мальчик растерялся. — Я не знаю. Если получится.

— А ты попробуй.

Ума мечтательно посмотрела на небо и улыбнулась. Там продолжали загораться новые звезды.

Конец первой книги

Словарь первобытных слов и выражений, используемых в романе