Сет Дикинсон - Бару Корморан, предательница

Некоторое время всадница тоже разглядывала Бару сквозь забранное решеткой стекло оконца кареты, затем с еле заметной кривой усмешкой пришпорила рысака и унеслась вперед.

Бару опустилась на сиденье. Еe не покидала нервозность: она поняла, каково это – ощущать себя дичью.

Дом губернатора – закон, воплощенный в железе и камне, – находился менее чем в четверти мили от гавани. Ворота охраняли имперские морские пехотинцы в красных табардах, стальных масках и латных перчатках длиною по локоть (они напоминали Бару стерильное облачение хирурга). Матовый камень стены, ограждающей особняк, сиял белизной.

Имперскому счетоводу отвели целую башню с жилыми покоями на самом верху.

– Вас ждут на балу к концу послеполуденной вахты, – сообщил проводивший Бару стюард, после чего был отпущен.

– Прибыв к этому времени, вы опоздаете, – предупредил ее Мер Ло. – Запланирована вступительная часть, а также выпивка и разнообразные политесы… В ваше отсутствие гости будут сплетничать о вашем возрасте и поносить вашу родину. Кто-то вознамерился сбить вас с толку.

– Нужно подумать, – сказала Бару, распахивая двери, ведущие из приемной в кабинет для аудиенций. – Ну и ну! Ты погляди!

Ковры на полу и гобелены на стенах повествовали о великих баталиях между вышитыми всадниками и фалангами пехотинцев, ощетинившихся копьями.

– Найти слуг и ободрать это безобразие, – приказала Бару. – Ковры тоже.

– Но они весьма дороги…

– Тем лучше. Мне надо выглядеть провинциалкой из простонародья, которая даже не представляет, что такое роскошь и богатство. И можешь развесить в приемной якоря и цепи – мне плевать.

Подойдя к столу секретаря, Бару пролистала лежавшую на нем стопу палимпсестов.

– Убери отсюда все, написанное по-иолински, по-урунски, по-стахечийски – на любых языках, которыми я не владею. Пусть думают, что я этого стесняюсь. И табличку повесь: все деловое общение – устное ли, письменное – производится на афалоне. Тогда город будет считать, что другие языки мне неизвестны.

– Но так оно и есть, ваше превосходительство.

– Ничего, научусь.

Родной язык Бару, уруноки, вел происхождение от уруна – языка ту майя. Креол-иолинский, на котором говорили многие в Ордвинне, произошел от него же.

Она присела на краешек соснового стола.

– Расскажи мне про бал. Как держаться, чтобы не попасть впросак?

Мер Ло поджал губы, словно тетушка, недовольная поведением племянницы.

– Вам нужно платье. В Ордвинне женщине нельзя появиться на официальном мероприятии в штанах. Вы не желаете завоевать репутацию «морского волка»? Кроме того, вам необходимо вымыться и раздобыть парик, что, конечно, потребует времени. Как представителю Имперской Республики, вам также положена официальная полумаска.

– Вымоюсь я самостоятельно. Достань и пришли мне маску и непритязательное платье… Нет, принеси лично – я здесь пока никого не знаю, а у тебя и на борту было предостаточно возможностей проявить нескромность. О парике забудь. Пойду с «корабельной» головой. И еще… – Бару на миг задумалась. – Зайди к главному старшине корабельной полиции и выясни, что случилось с предыдущим имперским счетоводом. Посмотрим, насколько сказки, которыми будут потчевать меня за обедом, совпадут с той информацией, которую ты сумеешь добыть.

Приняв ванну и дочиста отскоблив кожу пемзой – может, и с родного Тараноке! – Бару позволила Мер Ло помочь ей облачиться в белое камчатное платье с вытачками. Во время своего туалета вид Бару приняла весьма скромный, по крайней мере, по понятиям Маскарада он таковым и являлся.

Изготовленная для счетовода фарфоровая полумаска, столь же белая и безликая, как и платье, сидела неуклюже: мастер явно рассчитывал на фалькрестийские черты и не столь высокий лоб. Ну и пусть! Теперь она – технократ, шестерня великого механизма, и маска необходима для выполнения соответствующих функций.

Если Мер Ло и был уязвлен или смущен, помогая ей одеваться, он скрыл это мастерски.

– Удачи, ваше превосходительство, – пожелал он Бару.

Бару отмахнулась – она была слишком напряжена, чтобы балансировать на грани доверительных и формальных отношений.

Образно говоря, времени ждать у трапа не было. Вперед, на абордаж! Если Ордвинн действительно вот-вот восстанет, а мятежники понимают, какой силой наделен имперский счетовод… что ж, это вполне объясняет причину того, куда подевались два ее горе-предшественника.