Сет Дикинсон - Бару Корморан, предательница

Годом-двумя раньше Бару заорала бы в ответ: «Наплевать!», но теперь она знала, что ее протест будет выглядеть проявлением истерии.

Поэтому, несмотря на все свое отвращение, Бару сосредоточилась на практических вопросах.

– Если действовать будешь ты, – начала она, – то я не наживу себе врага, верно? Пусть Лао выставят из школы. Ей здесь не нравится. Директор вполне может счесть ее непригодной для государственной службы.

Неподалеку, с кухни, раздался звон разбитой тарелки и чей-то гневный возглас на афалоне. Кердин Фарьер сложил ладони домиком – как всегда, этот жест означал, что он собирается объяснить Бару нечто сложное.

– Такие люди, как Дилине, посвящают свои жизни твоему совершенствованию, Бару. Они достойны твоего уважения. Их мастерству и знаниям нельзя противиться ни в коем случае: это непозволительно! Если Дилине обнаружил у твоей сестры признаки негигиеничного поведения, он вылечит ее. – Глаза Фарьера потемнели под редутами бровей. – Дитя мое, поверь: любой иной вариант окажется для нее гораздо болезненнее.

«Если Кердин пустился в разглагольствования, значит, он считает, что меня можно переубедить. Наверное, он не разочаровался во мне и не махнул на меня рукой. Если продолжать настаивать… Нет, мне нельзя терять его покровительство», – подумала Бару.

– Ладно, – произнесла она вслух. – Забудем о Лао.

Кердин Фарьер улыбнулся в ответ с радостью и облегчением.

– А у нас получится? – шепнула Лао, подметая вместе с Бару двор за карантинными рогатками.

Встретившись с ней взглядом, Бару усмехнулась – криво, лживо, по-вороньи.

– Я пока еще изучаю имеющиеся возможности, – ответила она.

Уже взрослой, вспоминая школьный случай с Лао, она не могла отрицать, что всерьез думала о том, чтобы отвергнуть сестру. Пожертвовать ею ради своей будущей карьеры.

Если Бару попадет в Фалькрест, она изучит механизмы власти – и ей удастся спасти не одну девчонку-тараноки. Не важно, сколь умна и храбра Лао. Не важно, насколько она дорога Бару.

Однако у Бару все же имелся план.

События развернулись на следующий день после разговора с Лао.

– Привет! – сказала Бару, старательно копируя правильный гортанный выговор.

В тринадцать лет она была неуклюжей, нескладной и безумно смущалась перед адресатом.

– И тебе привет, – ответила долговязая.

Она доставила в кабинет директора какие-то пакеты и собиралась выйти из школы через черный ход, где ее подкарауливала Бару.

Бару пригладила ладонью короткий ежик чистых – без единой гниды – волос.

– Вы ведь офицер, верно?

– На офицерской должности, – ответила девчонка. – Посторонитесь, учащаяся.

Расправив плечи, она шагнула мимо Бару и направилась к двери. Она тоже говорила на афалоне, только с каким-то неуловимым акцентом. И, похоже, в свое время она тоже воспитывалась в маскарадской школе.

– Подождите! – Бару придержала девицу за локоть. – Мне нужна ваша помощь.

Они встали друг перед другом, почти нос к носу. Бару поднялась на цыпочки, чтобы сравняться с собеседницей в росте. Глубокие темно-карие глаза, смуглая кожа, умный высокий лоб, мускулистые руки…

– Любопытное создание, – протянула мичман, перейдя на легкий и снисходительный тон, каким чиновники Маскарада обычно говорили с тараноки. – Следи за руками.

– В них-то и проблема, – пробормотала Бару, придвигаясь ближе и делая ставку на то, что ее бесцеремонность скорее заинтригует, нежели оттолкнет. – Если вы понимаете, о чем я….

Бару уже прочла кое-что о военно-морском флоте Империи и хорошенько поразмыслила над информацией, которую почерпнула из книг. От военных моряков требовалось взбираться на мачты и управляться с такелажем и парусным вооружением. Флот мог похвастать обширным штатом женщин-капитанов и даже адмиралов, досконально знающих свое дело и весьма уважаемых в обществе. Но здесь-то и имелась загвоздка. Эти женщины месяцами находились в море и общались в основном с мужчинами, поскольку команды кораблей были укомплектованы из представителей «сильного пола». Учитывая эти факторы, можно было предположить, что имперский флот отлично знает, как устранять любые щекотливые проблемы.

Мичман резко отстранилась, отступив на шаг и вывернувшись из хватки Бару. Бару тревожно вздохнула в ожидании удара или выговора.

– Меня зовут Амината, – произнесла она, покосившись в глубину коридора, и настороженность в ее взгляде оказалась настолько знакомой, что Бару едва сдержала улыбку. – Я – из Ориати Мбо. Моя семья торгует с Тараноке. Кстати, если ты проболтаешься кому-нибудь, что я уделила тебе внимание, я тебя найду и выпущу тебе кишки.