Сет Дикинсон - Бару Корморан, предательница

Бару вздернула подбородок.

– А может, я первая выпущу кишки тебе!

Смерив ее взглядом, Амината ухмыльнулась. Она напомнила Бару зимородка, разглядывающего яркую лягушку-древолаза.

– Здесь говорить нельзя, – добавила Амината. – А если я разрешу тебе покинуть школу во время карантина, меня ждут крупные неприятности.

– Я об этом и не просила.

– Точно, – согласилась Амината, показывая маленький медный ключик. – Идем. Я расскажу, как решить твои «проблемы с руками».

Бару поплелась за Аминатой по тропинке, которая вела на край утеса, возвышавшегося над Ириадской гаванью. Голова ее кружилась от соленого свежего ветра и свободы, от раскатов грома за горизонтом, от заговорщической осмотрительности во взглядах старшей девочки.

– Если нас засекут, то мне наплевать, – призналась Амината. – На острове миллион мелких крысенышей. Раз ты не в школе, тебя просто примут за сироту-беспризорницу в поисках мелких заработков.

– За сироту?

Бару нахмурилась. При их-то огромных семьях, в прочных паутинах отцов и матерей, дядюшек и тетушек и прочих сиротство было практически невозможным.

Отхаркнувшись, Амината сплюнула с обрыва в бурные волны, разбивавшиеся об утес.

– Мор был жесток.

«Да, – подумала Бару, охнув вслух, – конечно, я понимаю…»

Остров ее детства исчез навсегда. Умер в гное и в безысходности, пока она зубрила уроки за белыми туфовыми стенами.

Похоже, сезон штормов наступил уже давно. Оба фрегата Маскарада стояли в гавани со спущенными парусами.

Амината села, свесив ноги с обрыва, и приглашающе хлопнула по скале.

– Давай. Рассказывай, что у тебя за беда.

– Моя подруга…

– И незачем делать вид, будто это не ты.

– Моя подруга, – упрямо продолжила Бару, невзирая на фырканье Аминаты, – привлекла нежелательное внимание мужчины.

– И он уже смог что-нибудь сделать с ней?

– Пока нет, – ответила Бару, усаживаясь рядом и любуясь алой формой Аминаты.

Имперские офицеры одевались в щегольские жилеты из плотного, защищающего в непогоду сукна, и застегивали их на все пуговицы. Амината же, чувствительная к жаре, носила свой жилет залихватски, нараспашку, что придавало ей особую удаль.

– Нет еще. Но пытался.

– Есть правило, – заговорила Амината и посмотрела на горизонт с прищуром старого морского волка, что выглядело немного странным на столь юном лице. – Ложные обвинения недопустимы. Мужчинам, между прочим, нравится считать, что ложные обвинения – оружие женщин. Они все заодно. Даже лучшие из них. А еще не принято жаловаться, если он тебя поимел и теперь хвастает своей удачей.

Бару никогда не задумывалась о подобных вещах и выпалила первое, что пришло в голову:

– А чем тут хвастать?

Амината улеглась на спину, заложив руки за голову.

– Не знаю, как на Тараноке, но в Маскараде надо играть по фалькрестским правилам. А они таковы: мужчинам принято похваляться, а женщинам – помалкивать.

«Детское „так нечестно“ здесь, конечно, неуместно», – напомнила себе Бару.

– Ладно, – сказала она вслух. – Понятно.

– Но можно кое-что предпринять, – не без некоторого облегчения продолжала Амината. – Ты собираешь своих подруг, и вы дожидаетесь, пока он не заснет. Потом затыкаете кляпом пасть, связываете руки, привязываете его к койке и бьете по ляжкам и брюху чулками с мылом внутри. Если не прекратит, в следующий раз бьете по яйцам, чтобы он едва мог сходить и отлить. А если вздумает жаловаться, все сразу поймут, за что он наказан. Вот наши флотские правила. Неписаные, но надежные.

Бару, ожидавшая хода тонкого и политического, не сумела скрыть разочарования.

– Но мы не на флоте, – пробормотала она, – и чулок у нас нет. А, главное, мы не можем попасть в его комнату ночью.

– Ага. Значит, учитель.

Глаза Аминаты превратились в совсем узкие щелочки. Сорвав цветок гибискуса, она принялась методично ощипывать лепестки.

Бару пожала плечами.

– Возможно.

– Тогда у него есть уважительная причина, чтоб лапать твою подругу. И есть поддержка сверху. Тяжелый случай.

Бару посмотрела на гавань, где был Ириадский торг. Маскарад снес променады и мостки – теперь на их месте раскинулся огромный док, в котором, как в колыбели, покоился остов нового корабля. Немощеные деревенские улицы были полны солдат, занятых строевой подготовкой.

– Но должен быть способ прекратить этот кошмар, – произнесла Бару. – Что бы ты сама, например, сделала, если б тебя домогался офицер?