Джулия Голдинг: Тайны сирен

— Думаю, один случай на десять миллионов, — сказал Кол.

— Что? — переспросила Конни, резко выходя из задумчивости.

— Шансы встретить кого-нибудь с такими же необычными глазами, как у меня.

— Как ты узнал, что я думала именно об этом?

— Я не знал, — сказал он с искренним удивлением. — Просто я сам сейчас об этом думал. — Он помолчал. — Знаешь что, Конни, думаю, у нас с тобой очень много общего…

— Например?

— Ну, для начала, глупые фамилии.

Она расхохоталась. Да, Колин Клэмворси [4] Clam ( англ. ) — моллюск, молчун; worthy ( англ. ) — стоящий, достойный. , вероятно, звучит еще нелепее, чем Конни Лайонхарт [5] Lionheart ( англ. ) — львиное сердце. . Может быть, в этой школе окажется, в конце концов, не так уж плохо.

Когда наступило утро понедельника, Конни обнаружила, что ждет встречи с Колом. Проблема была только в том, что Эвелина, выполняя распоряжения ее отца на тот случай, если дочь попытается сбежать с уроков, как она это делала в своей последней школе, настояла на том, чтобы проводить ее до ворот и даже в классную комнату. К счастью, они пришли довольно рано, так что Конни не пришлось проходить через это испытание перед всем классом.

Школа располагалась в викторианском здании, в котором было два разных входа, обозначенных как «Мальчики» и «Девочки», и нескольких новых постройках рядом. Современные классные комнаты теснились вокруг своих более суровых предшественников, их стеклянные своды нахально подмигивали старинным высоким окнам на утреннем солнце. Эвелина подвела Конни к одному из самых новых зданий.

— Мистер Джонсон! — окликнула тетя низенького человечка, ростом и спокойной статью напоминающего шетландского пони, который записывал фломастером дату на белой доске.

— Эвелина! Рад видеть тебя. Кажется, еще совсем недавно ты сама училась у меня в классе, — сказал мистер Джонсон, оттирая фломастер с пальцев, и подошел поздороваться с ними.

Эвелина засмеялась, как будто зазвенел серебряный колокольчик, оставив свою вечную настороженность в присутствии человека, которого она знала и любила. Конни тут же почувствовала симпатию к учителю, ободренная эффектом, который он произвел на ее тетку.

— Хотел бы я сказать, что ты ни капли не изменилась, но это будет неправдой. Раньше ты так надо мной не возвышалась: если ты выросла, то я, должно быть, съежился. А это, должно быть, Конни? Добро пожаловать в Гескомб! — обратился он к своей новой подопечной. — В раздевалке есть вешалка с твоим именем, а твой шкафчик вон там. У нас в классе у учеников нет своих определенных мест, потому что мы здесь много передвигаемся по классной комнате, но почему бы тебе пока не сесть за парту вот здесь, рядом с живым уголком? Кажется, я припоминаю, что твоя тетя очень любила тут сидеть.

— А это хорошая идея? — шепнула Конни Эвелине, чувствуя, как внутри у нее поднимается паника, как пена из банки, которую взболтали.

— Ну конечно. Когда я звонила, я рассказала мистеру Джонсону о твоих проблемах в прошлых школах. Ты можешь довериться ему: он не станет поднимать шум вокруг того, что тебя любят животные, — весело сказала тетя, идя к двери. — Со мной он никогда этого не делал.

В живом уголке в тот момент не было животных и смотреть было не на кого, поэтому Конни села и стала ждать появления людей. Ей было очень трудно отвечать на вопросы мистера Джонсона о любимых предметах, пока он ходил вокруг столов, раскладывая чистые тетради. Как раз сейчас она не могла вспомнить ничего, что ей нравилось бы в школе.

Комната постепенно начала заполняться. Вошли три девочки и с любопытством посмотрели на новенькую. Одна из них робко улыбнулась ей, но никто не рискнул сесть рядом. Конни чувствовала, что слабая уверенность, возникшая у нее поначалу, тает. Все происходило примерно так же, как в ее первые дни в других школах: скоро она начнет выделяться и окажется в изоляции, потому что все сочтут ее странной. И тут в класс вошла черноволосая девочка, одетая в бирюзовую индийскую блузу и леггинсы, с трудом удерживая клетку с песчанками, она направилась прямиком к живому уголку. Конни, сидевшей как раз у нее на пути, ничего другого не оставалось, кроме как встать и помочь ей.

— Спасибо, — сказала девочка, с драматическим жестом падая на стул рядом с Конни, гирлянда браслетов у нее на руке весело зазвенела, когда она откинула с глаз волну черных волос. — Ты новенькая?

— Да, меня зовут Конни… Конни Лайонхарт, — осторожно ответила она.