Джейд Дэвлин - Императорский воспитанник

Она все равно не могла прочесть его, но вот боль… только физическая боль, такая сильная, что медальон не экранировал… спасала ее от желания отшвырнуть прочь розги, выбежать из кабинета и вообще из замка, и нестись, мчаться, не разбирая дороги как можно дальше от этого места и от Даниэля. Чтобы навсегда, и чтобы даже не слышать больше ни этого имени, ни даже названия «Рогнар».

В какой-то момент Дан почувствовал, как вспышки боли прекратились. Наверное Каро отошла сменить розги. В остановившейся тишине были слышны только звуки ее шагов и его свистящее дыхание. Странно, но Даниэль вдруг, впервые за весь этот дурацкий разговор, ощутил странное беспокойство, словно отголосок вины.

Не в том, что сделал, нет. А в том, что она сейчас такая! И в то же время… Пусть злится, пусть ненавидит, пусть до смерти засечет, но только не это ледяное равнодушие

Вот опять шаги за спиной. На спину упали холодные капли, заставив вздрогнуть.

Ну нет, сейчас она не добьется от него ни звука! Терпеть и лежать! Лежать и терпеть! Не вскакивать! Терп-еееееееееть!

За все это время Каролина так и не произнесла ни слова. Удары опять посыпались потоком – злые и хлесткие. И самое страшное - он не знал сколько еще все это продлиться. Терпеть становилось все труднее, почти невозможно!

Каждый раз ему казалось, что следующий удар он уже не выдержит – соскочит с лавки, схватившись руками за пылающий зад. Дан боролся не на жизнь, а насмерть. И каждый раз каким-то чудом оставался лежать.

А Каро больше всего хотелось заплакать. Просто заплакать. Но единственные соленые капельки, оставлявшие темные пятна на ее рубашке и летящие во все стороны с каждым взмахом, были капли рассола с прутьев.

Она даже не стала утруждать себя тем, чтобы сменить сторону, и правое бедро Дана уже сплошь покрывали более темные и налитые штрихи. С каждым ударом, с каждой вспухшей полосой Каро чувствовала, как растет ее отчаянье. Вопреки неосознанным ожиданиям, не было ей легче от его страданий. Было только хуже.

В конце концов, когда второй пучок прутьев укоротился чуть не вдвое, а на ягодицах и бедрах парня буквально места живого не осталось, Каро отшвырнула розгу и не глядя больше на Даниэля, отошла к окну. Ей приходилось прикладывать немалые усилия, чтобы сдержать болезненный озноб и заставить не трястись руки и плечи.

- Можете идти к себе, – резко и хрипловато бросила она через плечо, и больше не обращала на него внимания.

Даниэлю не сразу удалось разжать пальцы, намертво впившиеся в дерево. Он встал с трудом, и, пошатываясь, подошел к стулу с одеждой. На подбородке у него виднелась кровь – кусал губы, чтобы не закричать. Но Каро этого конечно не видела.

Уже одетый, стоя в дверях, он не выдержал и обернулся. Дан сам не знал, почему так хотелось, чтобы и она обернулась. Один взгляд! Любой - пусть даже злится! Но пусть… он же не исчез, не стал прозрачным, не… один взгляд, черт возьми!

Но Каро так и не обернулась. Кажется, она вообще забыла о нем. Постояла у окна, а потом прошла к своему столу. Несколько минут, словно не в силах вспомнить, что ищет, скользила глазами по бумагам. Вздрогнула, протянула руку и открыла небольшую шкатулку, в которой, Даниэль уже знал, с детства привыкла хранить самые драгоценные для себя вещи.

Достала стопку белых конвертов, до боли знакомых обоим. Несколько секунд невидящими глазами смотрела на письма, потом резко смяла их, и, не оборачиваясь, швырнула в камин. Белые бумажные крылья легко перелетели каминную решетку и рассыпались по серым от золы камням. Камин сейчас не горел, но к вечеру его растопят…

Даниэль сглотнул, отвернулся и медленно пошел прочь.

Дверь за ним закрылась, и всего через пару минут Каро почувствовала, что не может больше оставаться в этой комнате. Она нетвердой походкой вышла в коридор, даже не заперев кабинет, хотя никогда раньше не оставляла его открытым, и побрела сама не зная куда.

Ноги сами привели ее сначала на лестницу, а потом в канцелярию.

Лан, который успел пробежать по всему замку в поисках герцога, и ни с чем вернувшийся к кабинету, успел услышать только гневные голоса, а потом… он тяжело вздохнул и побрел обратно. Изменить что либо он не мог, и резкое отвращение к собственной беспомощности отдавало горечью во рту. Он какое-то время сидел за своим столом без движения, а потом скрипнула дверь и на пороге появилась… тень принцессы.

Точнее сравнения и не подберешь. Это была не Каролина, а ее бледное подобие.