Алесь Куламеса - Быть рядом

И большие, красные, но почти человеческие глаза.

Председатель подошёл к болотнику и поклонился.

— Здравствуй, — сказал он.

Болотник заурчал.

— Мы тут это… угощенье тебе нежданное, вот — глухо сказал Рыгор Наумович и, повернувшись к людям, махнул рукой. — Давайте, хлопцы!

Деревенские подхватили Олега, приволокли на край болота, кинули в жижу и быстро растянули его между двух деревьев, привязав к ним концы верёвки.

Болотник заурчал громче и подался вперёд.

Председатель отступил на шаг и снова поклонился чудовищу:

— Ешь, отец.

Остальные люди — кроме Олега — тоже поклонились. И разом прошелестели:

— Еш, бацюхна, еш сытна.

— Вы что?! — завопил Олег, увидев, что болотник стал медленно приближаться, — вы что творите, нелюди!? Я же человек! Я живой! Не хочу!!!

Болотник подобрался к нему вплотную. Олег захлебнулся криком, рванулся, потом ещё. А затем вдруг напрягся и, рыча от боли, встал на ноги, с трудом выпрямился и рявкнул прямо в глаза чудовищу:

— Не боюсь тебя!!! Не боюсь!!!

Болотник никак не отреагировал. Он протянул мокрое щупальце и коснулся лба Олега. Тот мотнул головой, но безрезультатно — щупальце осталось на месте, обжигая кожу холодом. Болотник будто наклонился и заглянул в глаза человека. Олег не мог отвести взгляда, поэтому тоже смотрел. И не увидел в глазах чудища ничего — только багрянец и огонь.

Неожиданно болотник защёлкал, зачирикал почти как соловей, и отпустил Олега. Чудовище отползло к председателю и протянуло ему щупальце. Рыгор Наумович выставил руку, ладонью вверх. Болотник осторожно коснулся ладони, задержал на мгновение щупальце, словно говорил что-то, и стал отползать обратно в воду.

Несколько секунд — и от него остался только мокрый след на мхе и быстро удаляющаяся кочка в болоте.

Председатель проводил его взглядом, пока тот не скрылся за кустами, и повернулся к Олегу. Тот тяжело дышал, но стоял твёрдо. На перемазанном лице тёмными провалами зияли шальные глаза.

— Знаешь, почему он тебя не тронул?

Олег сглотнул, но ничего не сказал — спазм перехватил горло.

— Ты не замышлял худого против нас. А что ты задумал против него… он простил. Повезло тебе, стало быть. Отвязывайте его, хлопцы.

Едва Олега освободили от пут, он закашлялся и согнулся по полам. Его вырвало.

Деревенские спокойно ждали, пока он успокоится.

Наконец, юноша смог выпрямиться и его глаза стали осмысленными.

— Повезло тебе, — повторил Рыгор Наумович, — А ты его убить хотел. Он вот тебя — простил.

— Он чудовище, — с трудом двигая непослушными губами, наконец, выдавил из себя Олег.

Председатель наклонил голову, пожевал губами:

— Мы живём так столько, сколько себя помним. Мы живём так, как у нас получается. И раз мы до сих пор живы, значит, всё не так уж плохо.

— Но мир изменился, — Олег отёр грязь с лица. — Теперь на вас никто не нападает, ведь больше нет врагов. Болотнику не отчего вас защищать.

Председатель вздохнул:

— Эх… Это благодарность. Понимаешь? Да и времена меняются. И враги могут появиться. Тогда болотник снова нам поможет.

— А пока будете кормить его? — Олег снова почувствовал закипающую ярость. — Например, теми, кто не хочет мириться с таким положением вещей.

Председатель окинул студента долгим взглядом:

— Вот что — я не на исповеди тут с тобой. Не хочешь — не понимай, не в институте. Может, потом поймёшь.

Рыгон Наумович повернулся к своим:

— Пойдёмте. Нам тут пока нечего делать.

Деревенские, уже присевшие на мох, встали. Дед Антось заботливо поднял лопату.

— Вот что, студент, — сказал председатель, — Раз болотник тебя не тронул — можешь уходить. Тебе здесь всё равно делать нечего. Вещи твои у деда в хате, в полном порядке. Можешь забирать и уходить. Ногу мы тебе, конечно, забинтуем и — так уж и быть — до Выговщан на телеге подвезём. Если спросит кто — ответишь, мол, случайно на охоте подстрелили. Несчастный, дескать, случай приключился, вот и вернулся. Понял?

Олег помолчал немного, разглядывая мох под ногами, и кивнул.

— Ну, раз понял — пошли.

Идя за председателем, Олег рычал про себя: «Я вам покажу! Я пойду в райком, обком, в милицию, в республиканский комитет. Я достучусь. Я пригоню сюда десяток тракторов. Я осушу болото, я вам тут устрою!!!..». Когда заканчивалась фантазия, и угрозы иссякали, он начинал всё заново. Злость бурлила и вскипала каждый раз, когда раненая нога отзывалась болью при очередном шаге.

Выйдя к деревне, Олег сел на упавшую ель на самом краю леса, чтобы дать немного передохнуть нещадно болевшей ноге. Рыгор Наумович понял его и, коротким приказом отпустив своих, присел рядом.