Мария Капшина - О верности крыс

— Может, — повторил Таввет, получив своё лыко, — этого ещё не было, а только будет. Лет этак через восемьсот.

— Это как? — опешил Вен.

— А мне откуда знать? Это твои сны, — флегматично сказал Таввет и полностью сосредоточился на важном деле оплётки корзинных ручек.

Ортар

2294 год, 8 день 3 луны Ппд

Эгзаан

Эгзаанские серебряные монеты, "дельфины", за последние годы заметно нарастили авторитет. Вероятно, в силу того, что нарастили вес — до старого, эталонного когда-то в 16 зёрен. Станно, с некоторых пор прочно занявший казначейское кресло, подал идею, а Ортар провёл её через совет. Прежде за порчу монеты полагалась смертная казнь с конфискацией всего имущества. Станно назначил наказанием солидный штраф золотом и первые пару раз лично следил, чтобы расследование не глохло на полпути, а штрафы чтобы выплачивались полностью и без проволочек. Прежде в порче монеты обвиняли трижды за два столетия. За последние три года осудили пятерых, и порча монеты приостановилась. Приостановилась и подделка: новые монеты с чётким мелким текстом по краю воспроизвести оказалось непросто. Потому ходили по свету новые монеты полновесные и из правильного серебра, и принимали их охотно во всех портах Науро и Внутреннего моря.

В том числе охотно принимали эгзаанские деньги мастера-корабелы. Их приглашали из Империи, Занги, Дазарана, без разбора национальности, веры или происхождения, был бы мастер умелый. Близ северных причалов выросла верфь, между зерновым рынком и дазаранским торговым подворьем с храмом в честь кого-то из их дазаранских святых. Через год верфь спустила на воду первый корабль, а через несколько лет уже принимала заказы у чужаков. Чужакам корабли обходились дорого, втрое против цены для местных, но заказчики всё равно шли. Они бы обращались в Рикола, где корабли делали не хуже, но в Рикола не делали кораблей на продажу, только для имперского северного флота. А мастерам там платили меньше, и те не сбегали только потому, что в Рикола верфи были государственными и взывали к патриотическому чувству и инстинкту самосохранения потенциальных перебежчиков. Да и эгзаанской верфи несладко бы пришлось, вздумай она сманивать мастеров с имперской службы или отменить скидки на госзаказы. Впрочем, верфи и с пятидесятипроцентными скидками хватало на красное вино в золотой посуде. И городу.

Город активно строился вот уже который год. Людей прибывало, и граждан — потомственных горожан — в многотысячном порту была едва десятая часть. Перестроили и расширили крытые ряды Старого рынка, снесли несколько складов, чтоб увеличить припортовую площадь, а новые склады перенесли чуть дальше и отстроили каменными. После сноса складов несколько частных особняков стали выходить не на стены складских дворов, а на площадь, отчего выросли в цене. Расс предложил взыскать с хозяев домов эту разницу с стоимости в городскую казну — ведь это город сделал их дома дороже. Ортар посмеялся и мысль одобрил. Расс недовольно бурчал о непрактичности некоторых начальников. Непрактичный начальник тем временем заканчивал перестройку крепостных стен, делая их шире, заполняя внутренние казармы песком, щебёнкой и раствором, выдвигая башни вперёд из стены. У города была армия — личная армия Ортара, по сути, — но не было сильного врага в соседях. Затевать ежегодно набеги на соседей — накладно и не идёт на пользу международной торговле, но и оставлять без дела толпу вооружённых людей глупо и опасно, и Расс время от времени начинал пророчествовать бардак и разруху. Ортар отмахивался до весны, а потом вооружил толпу лопатами и погнал осваивать одно из главных солдатских умений: копать. Несколько лет дисциплинированного рытья под руководством хороших инженеров отлично закрыли Эгзаан от возможного штурма как с суши, так и с моря. А блокировать город с моря можно было только мощным флотом, какого ни у кого из эгзаанских соседей не было. Разве что сам Эзгаан обещал обзавестись вскорости — не далее как к осени, если не сбавлять темпов.

Расс помогал бороться с солдатским бездельем другими способами. По факту, за подготовку людей отвечал он, и воевать вне города отправляли его же — сам Ортар без особой нужды старался не выезжать. Нужда в военной силе возникала не каждый год, но довольно часто. То Тезоц вздумает расширять границы за счёт чужих земель, то энгортские безземельные дворяне повадятся угонять скот. А то по дороге в Тиволи, на Аасоджене, северном отроге Цэнкачи, обосновался в старом замке отряд Шойры Топора. При покойном короле нок Зааржате отряду везло: бойцы они толковые, нанимали их охотно и платили исправно. С приходом на кадарские земли Империи удача кончилась. С тех пор Шойра и таскался безденежно сначала под Аксотом, потом недолго — на юге, а теперь вот вернулся грабить родные места. Герцог нок Эдол предложил выбить грабителей из замка совместными усилиями, и так вышло, что договаривался, готовил поход и действовал Расс: Ортар как раз тогда почти безвылазно торчал в Рааде. Его занимал проект южной линии крепостей — а поди докажи столичным сиятельствам, что все эти затраты действительно необходимы.