Крис Хамфрис - Двойник

Вытянув лезвие, он примерно определил границу пустоты и всадил острие в бумагу.

Сталь ушла вглубь дюйма на два — почти целиком. Отступать было поздно, и Скай двинулся вдоль твердого края. Когда нож встретил преграду, он повернул его на 90 градусов, сделал новый надрез, и в этот раз гораздо быстрее уперся в древесину. Еще одно препятствие, и третья сторона прямоугольника готова. Жесткие проклеенные листы не желали поддаваться. Скай уже замахнулся в четвертый раз, как вдруг с громким треском вырезанный кусок провалился, словно люк виселицы. На дно сундука упали два предмета: один с глухим стуком, второй со звоном.

Задыхаясь, Скай отскочил и выставил лезвие перед собой. Только через минуту он пришел в себя, положил нож обратно на полку и, подняв с пола фонарь, склонился над находками: мешочек и книга, которая при ближайшем рассмотрении оказалась старой тетрадью в твердом черном переплете с облезлыми кожаными уголками и корешком. Обложку стягивали завязки; задубевший от времени узел с трудом удалось ослабить. Под пальцами Ская слипшиеся страницы затрещали. Перед ним были записи на норвежском. Они были сделаны небрежным убористым почерком, судя по чернилам, в разное время. Над многими стояли даты.

Скай отложил дневник, и, словно почуяв свободу, листы затрепетали на сквозняке. Он потянулся за мешочком, тот снова звякнул. Плотная темно-зеленая шерсть, кожаная тесемка. Скай развязал шнурок негнущимися пальцами. Сверху лежала ткань — квадрат алого шелка не больше отцовского носового платка. Расстелив материю на полу, Скай высыпал содержимое мешочка.

Словно град по ветровому стеклу, застучали камни, формой и размером напоминавшие суставы пальцев. Даже в полутьме чердака они казались такими черными, словно вобрали в себя ночную мглу. В то же время от них исходило мерцание. Багровый свет напомнил Скаю о луне в четыре утра и свежей крови. Красным светились насечки на темной поверхности.

«Руны!» — прошептал Скай и с удивлением заметил, что выдыхает пар; на чердаке стало еще холоднее.

Его трясло от волнения. Он занес над камнями кисть, не решаясь выбрать один, но вдруг осознал, что боится их трогать: казалось, камни жаждут его прикосновения. Скай опустил руку и сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться.

В предыдущей школе он готовил доклад о викингах. Скай знал, что руны — это старинный алфавит. Скандинавы пользовались им, когда писали документы, саги, эпитафии, угрозы на мечах или топорах. А еще это магические символы, за которыми стоят силы природы. Глядя на черные камни, он вспомнил некоторые значения: солнце, тисовое дерево; чуть поодаль — наконечник копья. Люди, отмеченные особым даром, умеют толковать комбинации, проникая в прошлое, настоящее и будущее. Кто-то гадает по руке, другие на картах таро или кофейной гуще, скандинавы же верили рунам.

Норвежец Сигурд, дед Ская, перед смертью положил магические камни в морской сундук, спрятал их для кого-то. Не для случайного человека, а для неведомого потомка.

Наконец Скай понял, чего все это время ждал: наследство Сигурда лежало перед ним.

Теперь он готов. Скай коснулся первого камня и тут же заметил, что ветерок из разбитого окна стих и не играет больше страницами дневника. На открытом развороте не было записей, только рисунок — пять рун, расположенные в виде креста.

Скай присмотрелся к россыпи камней и стал перебирать их, кладя каждый знаком вверх. Один за другим он обнаружил символы, изображенные на картинке, и выложил в той же последовательности. Четыре нашлись без труда, но пятый, образующий левый конец креста, словно сквозь землю провалился. Между тем он необходим для завершения рисунка — Скай вспомнил, как называются подобные изображения: «расклад». Несмотря на холод, его лоб покрылся испариной.

— О нет, — пробормотал он. — Одного не хватает!

Скай еще раз перебрал все камни, и вдруг его осенило. Мешочек!

Нащупав внутри кругляшок, Скай попытался вытряхнуть его, но тот будто прилип к шерсти. Тогда он попробовал выдавить руну, как зубную пасту из тюбика, — безуспешно.

— Ну давай же!

Скай запустил внутрь пальцы, и в следующий миг словно раскаленный металл обжег его. Он вскрикнул и отдернул руку, но руна пристала к коже, опаляя ее огнем. Символ на лицевой стороне походил на ромб с двумя ножками.

Скай поднес ладонь к рисунку, стараясь положить кругляшок на место, но проклятый камень будто намертво приклеился, врос между большим и указательным пальцами. Он пытался отодрать его — все напрасно. И тут за спиной раздался шорох. Норочья шкурка медленно подняла голову. В стеклянных глазах вспыхнул огонек жизни; пасть приоткрылась и прошипела: