Игорь Мерцалов - Три дня без чародея

Взбежав до чаровальни, Упрям опередил врагов буквально на два шага: преодолев промасленный пролет, они уже не медлили. Едва успел он развернуться на последнем рубеже и отразить удар чуть не настигшего его навья. Ударил сам — в пустоту. Сбоку, дотянувшись, свистнула быстрая сечка, но была отбита, а кривой меч, продолжая движение, устремился к голове Упряма.

Ученик чародея закрылся щитом… и полетел с ног долой, кувыркнувшись через голову, с такой силой его в этот щит пнули. Да, это в воображении легко было стоять на верху всхода, по одному сдерживая нападающих. Навь ступил в чаровальню, за ним прыгнул человек с короткой секирой, следом торопливо перебирал лапами топляк.

Вот теперь точно конец. Вся надежда была удержать их у горловины всхода, собрать в одном месте. А в такой рубке — на что рассчитывать? Не на упыря же — хоть он и не ушел пока вопреки ожиданиям.

Невдогад и навь двигались одинаково быстро, но на стороне болотника были еще сила и опыт. В два удара он оттеснил паренька в сторону, чтобы дать дорогу остальным. Но, по счастью, чем-то привлек его упырь — он метнулся к нему, крича:

— Сдохни!

Возможно, не сделай он этого, все кончилось бы совсем по-другому.

Широкий клинок разрубил воздух, промахнувшийся навь как-то нелепо согнулся, выпуская меч из попавшей в стальной захват лапы. В следующий миг оружие перекочевало к Скориту, он отпустил противника, тотчас упавшего на колено, и снес ему голову.

Человек с секирой надвинулся на Упряма, топляк прыгнул на упыря. Два навя, перелетев через перила в невероятном прыжке, подступили к Невдогаду. А несколькими мгновениями позже, расталкивая разномастных союзников, в чаровальню ворвался… огромный волк. Оборотень!

Упрям к тому времени уже был на ногах. Человек летел на него, как взбешенный бык. Ученик чародея непроизвольно отпрыгнул назад. Секира обрушилась на него сверху — он закрылся щитом. Но второй раз на одну уловку не попался и, защищаясь, сам пригнулся, подался вперед, секущим ударом подрубая ноги противнику. Тот, не ожидавший хитрости от мальчишки, упал с воплем, но самообладания не потерял, закрылся секирой от добивающего взмаха. Тогда Упрям пнул его в локоть, заставляя выпустить оружие, и опустил меч на голову.

Зрелище смерти ужасно всегда, но человек, искалеченный сталью, страшен особенно. Страшно его лицо, искаженное жестокостью, страшна его готовность крушить себе подобных. Страшны его кровавые раны — и страшен его конец… им же самим выбранный и предопределенный!

Вперед, вперед! Все мысли — потом, а сейчас в бой, пока то же самое не сделали с самим Упрямом, с Невдогадом, да и со Скоритом, леший побери его торгашеский норов! Впрочем, как раз за Скорита переживать, пожалуй, и не стоило. Отрубив топляку наиболее длинный и гибкий сук, или, скорее, щупальце, он перехватил его второй рукой, вздернул от пола и со страшной силой швырнул в окно, Возможно, за забор отбросил — невелика тяжесть в коряге. Скорит немедля бросился на помощь Невдогаду, но как раз в этот миг в чаровальне возник оборотень, и упырь отпрыгнул в сторону. Вот опасный для него противник! Один из навей, крутанув в лапе тяжелый меч, оставил надежду дотянуться до загадочного малахая и, ухмыляясь, стал обходить упыря сбоку. Волк напрягся перед прыжком. А по ступеням взбирались новые враги. Остановить хотя бы их! Упрям прыгнул вниз, выставив перед собой щит. Точнее сказать, упал вдоль пролета, сбив с ног сразу двоих противников, потеснив задних и задержавшись только на середине. Он уже не различал, нави перед ним или люди, Разрубил чью-то голову, всадил закругленный конец меча в пах неприятелю, на котором сидел, и пополз наверх — на ноги встать не удалось. Низенький навь с особо мерзкой рожей легко перепрыгнул через поверженных и страшным ударом секиры едва не сломал Упряму руку под щитом. Ученик чародея пнул его в колено, опрокинул, преодолел еще несколько ступеней. Брошенный снизу нож чиркнул по кольчуге. Низенький навь опять ринулся следом. Упрям уже поднялся до чаровальни и здесь дал ему бой, намереваясь уж теперь-то стоять насмерть.

За эти несколько мгновений на верхнем жилье не многое изменилось. Соперник Невдогада дрался умело и расчетливо — рубил изо всех сил, но не увлекался, чтобы не открыться для ответной атаки. Второй болотник валялся с мечом, по рукоять ушедшим в грудь. А Скорит боролся с волком врукопашную. Оборотень стоял на задних лапах, давя всем весом. Только небывалая сила упыря позволяла ему держаться на ногах. Страшные челюсти лязгали в полупяди от лица.