Игорь Мерцалов - Три дня без чародея

Нет, правда, словами это не описать. Гораздо проще сказать, что те из окружающих, кому еще служили ноги, обратились в паническое бегство — кто с воплем, кто в полном молчании, но все — сметая на пути преграды в виде навесов, мешков и товарищей. Лошади, а они на стоянке тоже были, как-то успевали уворачиваться.

Рядом с кувшинчиком случился и кусок лепешки, нашарив его, Упрям закусил, снова чихнул… и понял, что выживет. Приятное тепло быстро разливалось по телу, нос неожиданно прочистился, а приток крови сделал голову просто удивительно ясной. По мышцам растекалась богатырская мощь.

Наконец-то осмотревшись, Упрям оценил положение. Исчезающие во мраке спины беглецов сперва оскорбили его, но он тут же подумал, что что-то не так с этой стоянкой. Откуда люди, куда и зачем идут, сами — кто такие?

Поражала пестрота одеяний, от откровенных лохмотьев «с церейских шелков с золотым шитьем. Что роднило всех, так это обилие оружия, но опять-таки самого разнообразного. У кого меч (дивнинской, кстати ковки, это и слепой изличит), у кого лук, у кого кистень. Прислоненные к деревьям сулицы соседствовали с охотничьими копьями. У многих на поясах болтались топоры в берестяных чехлах, даже не боевые, а плотницкие, а у вожака имелась настоящая строевая секира, какой удобно и в одиночку биться, и бок о бок с товарищами, круша врага из-за стены щитов.

Лица людей не внушали доверия — испитые, потасканные, несущие печати всех пороков. Были здесь и женщины более чем сомнительного вида, но — ни стариков, ни детей. Так что причислить походников к переселенцам, от какой-то беды на новое место уходящим, было трудно.

Сосредоточив взгляд на обладателе секиры, в котором угадал вожака, Упрям поманил его пальцем. Тот подошел на негнущихся ногах.

— Так… вы кто такие?

Собственно, ученик чародея и сам уже понял, что угодил на стоянку намылившихся куда-то разбойников. Но совсем не испугался. Не успел, пока радовался спасению. Да и повезло подспудно сообразить, что он находится в выигрышном положении.

Ответ вожака подтвердил догадку:

— Мы больше не будем!

— Я спрашиваю, кто такие!

Вожак рухнул на колени:

— Мы… шли тут… но нас заставили! Мы бы сами — ни-ни.

— Если сейчас же не ответишь…

— Соловейские мы. Там… промышляли. А сюда — заставили нас!

Неподдельный ужас вожака отчего-то вдруг показался смешным, и он засмеялся. Звук получился такой — в иное время сам бы вздрогнул. Упрям снова приложился к кувшинчику, но там уже остались последние капли.

— Еще, — велел Упрям, хотя собирался сказать совсем другое.

Вожак сделал движение рукой, не оглядываясь. Потрепанная девица с распущенными волосами тут же поднесла второй кувшинчик. Упрям прикинул:

— Соловейские? Далековато вас от Соловейска занесло. В какую сторону путь держите?

— До Тухлого Городища, — помявшись, сознался вожак. — Тамошние людишки, бают, совсем от упырей загибаются за избавление от кровососов деньги сулят. Да нам-то что, мы бы и так помогли! Благое же дело — людям-то помогать!

Нестройный хор голосов тех, у кого в ногах недостало силы удрать, подтвердил, что «людям-от помогать» они вообще обожают и даже приплачивать за это готовы.

Упрям сбил пробку и отхлебнул, пытаясь понять, сколько времени он провел в полете. Что любопытно, и до глотка и после вывод получался один: сто — сто пятьдесят ударов сердца, не больше. Потому что за больший срок он бы в ледышку превратился. И, возможно, до скончания веков парил бы над землей в неуправляемом котле. Хотя нет, куда там — если по прямой лететь, рано или поздно в небесный свод врежешься, там, где он в океан спускается…

С ума сойти! Так мало времени — и так много впечатлений. Но самое главное — есть еще надежда, что он успеет. Только бы Нещур продержался, а уж там с разорви-клинком…

— А промышляли чем? — строго спросил Упрям у вожака.

Тот уже был белый дальше некуда, поэтому теперь посерел.

— Лихим делом, — сознался. — Разбойным… но решили искупить! А что деревеньку потормошили — так это с голодухи. Нам теперь стыдно. Мы, чего взяли, вернем, прямо с утра. И за снедь заплатим, честное слово…

— Правильно мыслишь! — Упрям поднялся на ноги (показалось, что спружинил и чуть без котла не взлетел). — Но смотри, если узнаю, что обманул — ух!

— Ни-за-что! — клятвенно заверил вожак.

— Угу. А деревенька как называется?

— З-заимка.

— Заимка? Ну-ну… так, а дорога на Перемык тут есть?

— А вот она, за кусточком. Чуть позади еще столб верстовой.