Айше Лилуай: Я наблюдаю за тобой

А в этот раз просто взял – и не прервался.

И она увидела, она вдруг поняла, кто это был…

К ним шел Стеин, бледный, взлохмаченный, сгорбленный, с заплаканными глазами.

Он остановился в нескольких шагах от Келды и ее брата, он посмотрел ей в глаза…

Мучительная тревога и панический ужас целиком затопили сердце девушки – и она проснулась.

Лежа в кровати и неотрывно глядя в потолок, Келда закуталась поплотнее в одеяло, и попыталась успокоиться – но ничего не выходило. Ничего… И почему она так испугалась этого взгляда? Почему? Почему?

В горле защипало, из внешнего уголка глаза скатилась на подушку обжигающая слеза… Девушка зажмурилась.

- Будь ты проклят, Стеин, - прошептала она.

Воскресное утро принесло Келде, измученной после наполненной страхами ночи, крохотную каплю облегчения. Вскочив с постели, девушка подбежала к окну, движимая лишь одним заветным желанием. Воздуха! Скорее, скорее воздуха! Она распахнула ставни настежь и с жадностью стала дышать. Глядя прямо в глаза утреннему солнцу, она заставляла себя улыбаться – и от этого еще больше хотелось плакать.

После завтрака, в продолжение которого все четверо Халворсенов напряженно молчали, Келда, пытаясь убежать от своей ничем не объяснимой тревоги, медленно побрела к окраине деревни. Нет, сегодня не к фьорду. Только не туда, где Кэйа не далее, как вчера вечером… Нет, только не туда.

Нагнувшись, Келда сняла свои легкие туфли и, держа их в одной руке, пошла дальше босиком. Мокрая от росы трава была холодной и жестокой, но прикосновение ее нравилось девушке, и она немного успокоилась. Воздух был чистым и свежим, слегка прохладным после дождливой ночи, небо прояснилось, и лишь далекие перистые облака легкими мазками парили высоко над головой.

Чем дальше Келда отходила от деревни, тем становилось тише и спокойнее. Громкие утренние приветствия выходящих на улицы людей, ржание деревенских кобыл, звуки вытряхиваемого белья – все это осталось позади. И даже то самое место, где в пятницу состоялся суд над Роальдом – его Келда тоже миновала, даже не заметив этого.

Она остановилась посреди огромного зеленого поля, крепко обхватив себя обеими руками. И дрожала – не от холода.

Она стояла с закрытыми глазами и слегка раскачивалась, будто пыталась впасть в транс.

Ничего не вышло: в какой-то момент Келда вдруг ясно осознала, что кто-то стоит прямо перед ней и не сводит с нее глаз…

Она похолодела, потому что внезапно поняла, что знает, кто это.

Валькири…

Эта девушка с безумными ледяными глазами буквально буравила Келду своим пристальным взглядом. В этом взгляде был… ураган.

Рядом с таким созданием всегда чувствуешь себя не в своей тарелке. У Валькири было на самом деле красивое лицо – даже удивительно красивое, прекрасное, и взгляд будто околдовывал… Но она была жуткая. Жуткая! Неизмеримо жуткая и зловещая. Казалось, что красота ее была создана лишь с одной целью – уничтожать.

«Она могла бы сворачивать с пути горы, - подумалось вдруг Келде. – Могла бы… Но что-то делает ее несчастной. Я никогда еще не видела таких страдающих глаз».

- Помоги мне, - глухо произнесла Валькири, не отрывая глаз от Келды. – Помоги, прошу тебя. Я НЕ МОГУ ТАК БОЛЬШЕ…

Последнюю фразу она почти прошептала.

Сердце Келды судорожно сжалось, она попыталась улыбнуться странной девушке – не получилось, не вышло. В переполненной чувствами душе все перемешалось, и нельзя было разобраться, где проходит граница между диким и жутким страхом перед Валькири и болезненным состраданием, от которого внутри все обливалось кровью.

- Мне жаль тебя, - прошептала Келда, еле сдерживая слезы.

Почему? Почему опять слезы? Она ведь даже не знала толком, в чем состоит несчастье этой невесть откуда взявшейся девушки с ужасающе-прекрасным лицом.

Валькири вздрогнула.

- Что ты сказала? – бодро переспросила она, мило улыбнувшись.

Келда была сбита с толку ее внезапной переменой настроения.

- Я… Ты просила меня помочь тебе, потому что больше не можешь терпеть…

- Я правда так сказала? – удивилась Валькири. – Ты серьезно?

- Конечно, - нахмурившись, ответила Келда.

Странная девушка задумалась, наматывая темную прядь блестящих длинных волос на палец.

- Хм… Наверное, так и было, хоть я этого и не помню. Хоть убей! На самом деле я действительно хотела попросить тебя о помощи.

Эти слова прозвучали уже совсем не так, как те, первые. Те – совсем другое дело: в них звенела боль, а сейчас…