Елизавета Абаринова-Кожухова: Холм Демонов Часть третья Золотая лягушка

Несмотря на то, что стрелки на "Командирских" часах майора Селезня давно перевалили за полночь, веселье в загородном царском тереме было в полном разгаре. Царь Дормидонт, который со вчерашнего дня не пил ничего крепче кваса, с удивлением обнаружил, что для истинного веселья вовсе не обязательно употребление вина и прочих горячительных жидкостей — главное, было бы общество приятных и симпатичных тебе людей.

Остальные употребляли, но в меру. Каждый в свою. Майор пил на брудершафт с правой головой Змея Горыныча, то есть с воеводой Полканом.

— Ты мужик, и я мужик, — говорил Селезень, — сладим!

— Конечно, сладим, — радостно соглашался Полкан. Так как майор угощал его очищенной пшеничной водкой из царских погребов, а не самогонкой от Бабы Яги, то воевода не дурел, а наоборот — чувствовал прилив новых идей: — Иваныч, когда ты с Василием снова пойдешь на князя Григория, то действуй по строгим правилам нашей военной науки. А коли поймаешь этого заморского чародея, так первым делом зови меня — я из него душу вытрясу, но заставлю нас расколдовать.

— Будет сделано, Полкаша, — деловито отвечал майор, целуя воеводу прямо в зеленую морду. — Да я сам из него душу вытрясу, дабы неповадно было моего лучшего друга обижать!

Употребляемая Полканом высококачественная водка оказала благотворное воздействие и на его соседку — среднюю голову, то есть княжну Ольгу, обычно бывшую не в духе вследствие состояния, которое в народе называется "во чужом пиру похмелье".

Ольга охотно беседовала с царевной Танюшкой, которая интересовалась, какие подвенечные платья были в ходу два века назад.

— Да какая разница, дорогая царевна, в каком платье под венец идти, — говорила Ольга, — лишь бы по своей воле и за хорошего человека. Вот тебе повезло, так будь счастлива.

— А я уж и так счастлива! — чуть не запрыгала царевна. И погрустнела: — Жаль только, не могу я тебя, Ольга Ивановна, пригласить к себе на свадьбу.

— А ведь и я тоже могла быть счастлива, — тяжко вздохнула Ольга. — И как этот пес Григорий охмурил меня? Не иначе ему тот заморский колдун помог... А у меня был другой жених — умный, статный, храбрый, он даже Григорию не боялся в глаза говорить, что про него думает. И когда узнал о моем замужестве, то я не услышала от него ни слова упрека. — С огромного круглого глаза княжны скатилась горючая слеза. — Но и его постигла столь же страшная участь...

— Он? — догадалась Танюшка, чуть заметно кивнув в сторону левой головы.

— Да, — кивнула княжна. — Боярин Перемет. Увидела бы ты его лет двести тому обратно...

Перемет, к счастью, не прислушивался к разговору двух высокородных особ — он беседовал с детективом Дубовым. Василий, уже прикидывая возможность экспедиции в Новую Ютландию, расспрашивал Перемета об этой стране.

— По правде сказать, я мало что знаю об этой стране, — отвечал Перемет. — Мы туда вообще-то не суемся. Там чуть не каждый третий мнит себя славным витязем, а для любого из них истинная радость повоевать с драконом, а уж убить дракона... Хотя на что нам такая жизнь? — вздохнул Перемет. — Не станешь ведь каждому встречному объяснять, кто такой Змей Горыныч на самом деле! Слыхал только, что Ново-Ютландский король Александр очень сильно зависит от князя Григория и вынужден чуть не во всем ему подчиняться.

— Как вы думаете, способен ли он выступить против князя Григория?

— Открыто вряд ли. Но помочь врагам Григория, думаю, мог бы.

Василий что-то черкнул себе в блокнот.

— А есть ли возможность незаметно проникнуть в замок князя Григория? И вообще, что его замок из себя представляет? — продолжал расспросы Василий. — Я там был только один раз, да и то ничего в потемках не разглядел.

Перемет задумался:

— Вообще-то замок не очень старый — при Шушках ничего подобного не было, его отстроил уже князь Григорий, причем по образцу рыцарских замков Пруссии или Фландрии. Мне в моем нынешнем облике туда хода не было, так что об устройстве замка я ничего толком сказать не могу. Хотя да — Ягоровна, ну, то есть настоящая Ягоровна, а не ваша госпожа Чаликова, как-то говорила, что из замка ведет какой-то потайной лаз. И что будто бы Григорий раньше им пользовался, когда по ночам отправлялся попить кровушки окрестных поселян. Но сохранился ли этот лаз по сей день и где он выходит наружу — бог весть... — Перемет немного помолчал. Молчал и Василий, ожидая, что его собеседник еще что-то вспомнит. Но Перемет заговорил совсем о другом: — А насчет Марфы, мне кажется, Васятка прав. Если человек будет думать только о выгоде, то ничего не получится, будь он хоть трижды Иван-царевич. И мой вам совет — постарайтесь первым делом захватить именно этого колдуна, Эдуарда Фридрихыча, пока он у Григория в Пуще. Недаром же он два века спустя снова сюда пожаловал. А уж через него и до князя скорее доберетесь.