Александр Золотая Грива.

Смертельно опасное поле вытянулось в длину и ширину ровно настолько, что бы ни один, даже самый искусный лучник не мог достать стрелой до императорского балкона.

Ловушки довольно часто приходилось устанавливать заново - любопытные козы забредали пощипать травы. Проходили несколько шагов и падали замертво, пробитые насквозь отравленными стрелами или разорванные на части.

Не дай Бог, если коза сумеет невредимой пройти чуть дальше или вовсе забрести на середину склона - немедленная и жестокая смерть ожидала мастера, изготовившего ловушки...

Заслышав мягкие шаги за спиной, Василий повернулся.

- Здравствуйте, сенатор, - негромко произнёс, глядя на склонившегося Марцеллия, - сегодня прекрасный день, не правда ли?

- Да, государь, - ответил сенатор, - погода превосходна.

Проницательный Василий сразу уловил интонацию:

- Но не так хороши наши дела, верно?

Марцеллий выпрямился, ровным голосом произнёс:

- В столь огромной стране, как ваша, всегда может происходить что-то не так. Трудно углядеть за всём.

- Экий дипломат, - поморщился Василий, - оставьте вы это - что-то не так ... Я ценю вас за ум, на должности лизоблюдов у меня назначены другие. Итак, вам уже известно, что утром я разговаривал с патриархом и наверняка догадываетесь, о чём. Я считаю так потому, что рассуждения патриарха удивительно похожи на ваши. Ну, те, что вы излагали мне раньше по поводу варваров. Вы с патриархом сговорились?

- Никакого сговора нет, государь. Есть логика событий и она неизбежно приводит к тому, что мнения двух разумных людей совпадают.

- Садитесь, - спохватился Василий, - я не предложил вам сесть, простите. И сам торчу посреди балкона на солнце.

Они сели в тени раскидистой пальмы, что произрастала из громадной мраморной кадки. При этом император облокотился на обшитую красным бархатом спинку, а сенатор аккуратно сёл ровно на треть лавки, спину выпрямил, локти положил на столешницу.

Василий налил холодной минеральной воды в чашку из цветного стёкла, отпил.

- Я хочу услышать ваше мнение сенатор о сегодняшнем положении страны и будущем, - произнёс он.

- Позвольте, я встану, государь, мне трудно разговаривать сидя, - попросил Марцеллий.

Василий пожал плечами, кивнул.

- Наше положение блестяще - враги уничтожены или отброшены, на ближайшие годы нам не грозит большая война или нашествие. Но такого - увы - нельзя сказать о будущем. Я проанализировал наше прошлое, настоящее и пришёл к печальному выводу. Территория страны сокращается с каждым десятилетием, сокращается и население. А натиск варваров с востока и севера усиливается, на юге идёт постоянная война с арабами. Так не может продолжаться бесконечно, государь, когда-то империя не выдержит и рухнет, как Западная Римская ...

- Что вы предлагаете? - перебил Василий.

- Победить варваров нельзя. Эту проблему вообще невозможно решить военным путём. В каждой варварской семье по десятку детей, их жёны только и делают, что рожают. Военные потери немедленно восполняются, на место убитых воинов встают новые и так без конца. Ромейки рожать не хотят, ромеи не желают воевать. Даже ремесленники в основном состоят из эмигрантов. Ромеи хотят только торговать и больше ничего. Это уже сейчас опасно, а в будущем и вовсе погубит нас. Невозможно заставить ромеек рожать каждый год, как женщин варварских племён.

Чтобы защитить державу, надо варваров сделать ромеями. Окружающие нас народы должны стремиться не завоёвывать нас, а приобщатся к нашей культуре, стать одними из нас, стать ромеями. Только так Восточно-Римская империя может выжить и победить. Для этого необходимо относиться к соседним народам как к равным, торговать на выгодных условиях, показывать им, особенно правящей верхушке, преимущества жизни ромеев, прививать культуру и, самоё главное, веру. Империя может состоять из разных народов, но единоверцев. Допустимо существование только малых племён с другой верой, не оказывающих сколь ни будь заметного влияния на другие народы. Дабы поддерживать национальную гордость и самоуважение этих племён, их представителей допустимо назначать на высокие должности в армии и государственном аппарате империи. Занимать высшие должности могут только те, кто неоднократно доказал свою преданность империи в самых сложных обстоятельствах, рискуя жизнью ради страны.

- Например, генерал Александр, - усмехнулся Василий.

- И он тоже, - серьёзно ответил сенатор, - у вас на службе много славян и варягов и они преданы вам... С вашего позволения, я продолжу. В идеале вдоль границ империи должны располагаться дружественные страны. Сильные, жизнеспособные, в которых христианство будет государственной идеологией. Для этой цели подходят русские и болгары. Именно эти народы должны создать союзные нам государственные образования. И это должны быть не какие-то вассальные княжества, нет. Именно государства с сильной центральной властью, небольшие империи, младшие сёстры Восточной Римской империи.