Александр Золотая Грива.

Это привычная картина любой войны. Всё, кто хоть раз был на ней, видел такое много раз. Но почему-то сейчас вид убитых людей резанул по сердцу, как ножом. Александру захотелось вновь завернуться в дорожный плащ с головой. И не оставлять узкой щёлочки для глаз.

За что убили этих людей? Ни за что. Оказались на пути войска. Попались на глаза, потому и убили. Они даже не сопротивлялись. Это не враг, не противник. Просто люди, что жили на этой земле. Жители.

" Их убили по твоему приказу, - вдруг подумал Александр о себе, как о постороннем человеке, - они не причинили тебе никакого вреда. И твоим солдатам тоже. А ты их убил".

" Таков закон войны", - ответил сам себе.

" Не ври, законов войны не бывает. То, что ты называешь законом войны, на самом деле, оправдание убийства и придумано самими убийцами. Закон поединка - да, это понятно. Правила боя - тоже. Но по какому закону убивают безоружных? Назови хоть одну причину, по которой надо убивать людей, которые ничего не замышляют против тебя".

" Они кормят кочевников, дают им крышу над головой. Многие идут в войско "

" Ерунда, кочевники сами отбирают у них еду, занимает дома на ночлег. Молодых парней силой заставляют служить".

" Ну, а как же тогда? - растерялся Александр от вопроса самому себе, - я должен что-то делать ...

" Ты здесь никому ничего не должен, - прозвучало в голове, - ты здесь вообще чужой. Ведь не родину защищаешь, а службу исполняешь. Прояви хоть раз милосердие к людям, может и воевать не понадобится".

Над головой раздалось сдавленное прерывистое карканье, резкое, неожиданное. Александр вздрогнул, невольно поднял глаза. Прямо над головой дерутся две вороны. Одна, меньше размером, хотела отнять у более крупной человеческий глаз на жилке. Конец жилки зажат у вороны в клюве, она болтала головой, что бы не отдать добычу и одновременно пыталась проглотить глаз. Получилось неудачно, старая ворона вроде как подавилась глазом, а молодая ещё и долбит клювом по голове, выбивает глаз обратно...

Александр закрыл глаза, опустил голову. Сиплое карканье не утихает, мерзкие крики словно тупым ножом режут. Пришпорил коня, направился ближе к колонне солдат.

Город был сдан после короткой осады. Александр не стал отдавать приказ о бомбардировке из камнемётов и последующем штурме. Когда осадные машины были готовы начать обстрел, приказал отправить парламентёров с предложением сдаться. Защитники города не поверили. Парламентёр вернулся с предложением от хана Курума, который стоял во главе обороны, встретиться и поговорить.

Хан Курум, много и успешно воевавший с ромеями, понимал, что в этот раз он скорее всего проиграет - ромейское войско очень сильно, дисциплинировано, а ему ждать помощи неоткуда, так что штурм закончится победой ромеев.

Хану было глубоко плевать на город и жителей, он хотел сохранить своё войско. Без воинов он уже не хан, а так, пустое место. Курум соглашался на сдачу Царевца, но только при определённых условиях. Предложил встретиться на следующее утро возле главных ворот один на один.

Александр отпустил посланника. Сёл в походное кресло, задумался. Чего хочет Курум, понятно - отпустить вместе с ним его воинов и с оружием. Но вот нужно ли это ему, ромейскому полководцу Александру? Он не зря приказал своей коннице ускоренным маршем идти вперёд, уничтожая мелкие отряды болгар, а крупные оттеснять вглубь. Теперь город переполнен воинами, лошадьми, жителями окрестных сёл. Вроде неплохо для обороны, но такое количество людей не прокормишь долго, так что ромеям вовсе не обязательно штурмовать крепость. Можно просто побыть под стенами две, три недели и начнётся голод. Потом обстрел из камнемётов, короткий злой штурм и город взят. Он, генерал Александр, одержит очередную, очень важную победу, после которой можно вернуться в Константинополь и претендовать на высокую должность при дворе. Кстати, сколько солдат погибнет при штурме, скорее всего никто и не спросит.

Конечно, в сдавшемся городе неизбежно начнутся грабежи и убийства, но это ничто по сравнению с тем, что творится в захваченном городе. Тогда начинается массовая резня, солдаты убивают и грабят всех подряд. Удержать их невозможно, да этого никто и не делает, потому что именно так поступают победители по закону войны.

Он выпрямился в кресле, с силой потёр ладонями лицо. Жёсткая кожа с твёрдыми, словно камни, мозолями, едва не оцарапала, лицо покраснело, защипало. Отбросил рукой полог шатра, вышел наружу.