Демьян Бедный - Новый Завет без изъяна евангелиста Демьяна

Вы земное с небесным мешаете!
Почто вы меня искушаете?!
Хотите подставить мне ногу? —
Платите кесарю кесарево, а божье — богу!

И учтите — я человек лояльный;
У меня подход к делу идеальный:
Царство моё не от мира сего.
Выкусили? Во!»

Тут на Христа опять накатило;
Раздул он своё прежнее кадило —
Стал честить всенародно книжников,
Как самых последних ярыжников:

«Не подходите на близкое расстояние
К гадам, носящим поповское одеяние,
К тем, кто любит народные приветствия,
А народные слёзы оставляет без последствия;

Они — в синагогах председатели
И на пирах предвозлежатели;
Лицемеры, платящие десятину
С мелких трав, с анису и тмину,

Но живущие не от праведных трудов,
А с грабежа сирот и вдов!» —
Обличитель в словесном запале
Договорился дале

До близкого светопреставления
И второго своего появления
«На облаке с силой и славой великою»
Для расправы с враждебною кликою:

«Пусть знает всякий фарисей
И каждый гордый саддукей,
Что ему за его подлость присудится!
Истинно говорю: не прейдёт род сей,
Как всё это сбудется.

Придёт конец их змеиному племени
В самом непродолжительном времени!» —
Саддукеи, слыша такие речи,
Втягивали головы в плечи

И ворчали, ногти грызя:
«Терпеть это больше нельзя!
Любому нахальству есть мера!»
Вокруг Христа накалялась атмосфера;

Когда враги его пришли в крайнее возбуждение,
Получил Иисус дружеское предупреждение:
«Послушай, чудак галилейский!» —
Сказал ему тайно Иосиф Аримафейский,

Самый правдивый и добрый член синедриона, —
«Ты объявлен вне закона:
Кто тебя убьёт, не будет в ответе!
Сам я не был на совете,

Но есть такая наслышка,
Что не сегодня, завтра тебе — крышка!
Скорее отсюда беги;
За тобою охотятся враги!

Тебя может сгубить любая неосторожность;
Спасайся, пока есть возможность!» —
Иисус доброго совета не отверг:
«Какой, бишь, сегодня день? Четверг?

В эту же ночь нажму на все педали:
Только меня тут и видали!
Не пошёл Иерусалим по моим путям, —
Так ну его ко всем чертям!»

Иисус и раньше держал ушки
На макушке,
Чтоб не очутиться в саддукейской ловушке,
И ночевал на Масличной горе

В какой-то каменной дыре,
Куда нелегко было доискаться входа,
Возле старого масличного завода
(Таков и смысл названия

«Гефсимания»,
Что значит «тяжесть для выжимания»).
Сюда, на другую сторону долины Кедрона
Уходил Иисус от ищеек синедриона;

Но в четверг, поняв, что проиграл игру,
Иисус не пошёл на ночь в эту дыру,
А решил устроить трапезу пасхальную,
Точнее — пирушку отвальную.

Да где устроить — в Иерусалиме самом!
Вот и говорите: человек с умом!
Правда, в горницу условленную,
Для пирушки для той приготовленную,

Ученики вечерком
Пробирались тайком:
Служил им путеводною звездою,
Человек, «несущий кувшин с водою»

(Евангельская иллюстрация,
Как слаба была тогда конспирация!)…
Но, потому ль, что слежка оказалась худой,
Проглядевши идущих за кувшином с водой,

Или счесть это надо удачей чрезвычайною,
Вечеря оказалась действительно тайною. —
Вода, как всегда, натурально
Превратилась в вино моментально;

Пять человек, Иисус сам шестой,
Компанией холостой
Пили и ели.
Напившись, запели;

Иисус, однако, поглядывал кисло,
Он знал, что над ним нависло.
Тоска прорвалась после десятой чаши:
«Ох, несладки, ребятки, обстоятельства наши;

Быть худу, быть худу!» —
И косился сам на Иуду:
Решил он один задать стрекача,
Но любовь Иуды к нему горяча, —

Иуда от Христа не отвяжется,
Непременно за ним он увяжется.
Чистая с Иудой беда!
Услать бы его куда?

И сказал Иисус Иуде умильно:
«Любишь ты меня, Иуда, сильно!
Не в службу, а в дружбу:
Слетай-ка со скоростью орлиной

За Мариею Магдалиной.
Привыкли мы с ней быть неразлучно:
Без неё на пирушке скучно!
Она, как говорится,
Попеть, поплясать мастерица…