Ольга Силаева - Небо на снегу

- Ты мой брат, - тихо сказал Фор. - Не уходи во тьму. Пожалуйста.

Теомар покачал головой.

- Нет времени об этом спорить. Пора, Форэтт.

- Прости, Тео. - Фор качнул головой, не выпуская посох. - Нет.

- Что ж... - Теомар поднял руку. - Тогда пусть победит сильнейший.

Вихрь отшвырнул меня в сторону. Я ударилась головой о кристалл и, кажется, на миг потеряла сознание. Когда я пришла в себя, по площадке выписывал круги черно-белый смерч: Фора и Теомара нигде не было. Я моргнула и поняла, что смерч не был смерчем: я видела клубок из двух фигур, сцепившихся в диком танце.

Вначале Фор упал, зажимая рукой рану. Пошатываясь, я встала и двинулась к нему, но замерла на полпути: Теомар, оставив брата лежать на холодных камнях, уверенным шагом пошел к обрыву.

Я замерла на месте. Что мне делать? Ведь если Теомар уведет теней за собой, те уснут, уйдут на многие годы, и мне не нужно будет умирать.

Что за искушение...

- Подожди. - Я разлепила губы. - Не прыгай. Твоей жертвы будет недостаточно. Нужна моя.

Теомар обернулся. Его глаза расширились.

- Так ты - воплощение богини? И все это время мои жрецы искали тебя?

- Не в ней дело. - Фор с трудом шевельнулся. Было видно, что каждое движение причиняет ему боль. - Ты служишь богине, Тео. Свету в каждом из нас. Не уходи.

- Меня так назвали, Форэтт. Тео - тень. - Теомар отступил к обрыву. - Может, когда-то во мне и жила богиня, но я прогнал ее. Я объявил охоту на беспамятных девушек, но я не нашел света ни в одной паре глаз. Я больше ни во что не верю.

Он сделал еще шаг. В левой руке сверкнул стилет.

- Не знаю, когда это случилось. Наверное, когда я окончательно понял, что отца не вернуть. Неважно.

- Тео! - Фор приподнялся на локте. - Ты же сам не уверен в том, что делаешь!

- Тени не уйдут с севера. Увести их можем только мы. Только я.

Мы стояли на мраморной площадке, как на сцене: я остро ощущала, кто и что скажет в следующий момент, но все это было ненужно, неважно, решено.

Теомар повернулся ко мне.

- Знаешь, если бы ты пошла с моими жрецами, ты бы встретила меня, не Форэтта, - сказал он. - Только какой смысл об этом говорить, если все кончено? Легче пожать плечами и отвернуться. Я же сказал: я не умею любить то, что мне не принадлежит.

Я вспомнила свое пробуждение на снегу среди елей. Небо на закате, полыхнувшее красным, о котором говорил Фор.

Видел ли Теомар тот закат? Поверил ли?

- Так ты все-таки веришь в пришествие богини?

- Я пытался. - Он улыбнулся улыбкой Фора. - Отец, умирая, писал о небе на снегу, а я его так и не понял. Небо отражается в воде, в глазах - но на снегу?

- На снегу, где воскресают мертвые. Даже в смерти есть небо. Даже там есть свет.

- Вот это я сейчас и проверю. - Теомар повернулся к брату. - Не суди меня, Форэтт. Просто вспоминай иногда.

- Тео...

- Наверное, я всю жизнь его искал. Небо на снегу. Прощай. Я найду свет.

Молния вспыхнула перед глазами, а когда погасла, Теомара не было на обрыве.

Я бросилась к пропасти. Руки сами потянулись вниз, и из ладоней вылетел луч света. Тело свело судорогой от непомерной тяжести, по вискам катился пот, но я успела: луч держал Теомара над скалами. Мгновением позже еще один луч скользнул по моим рукам, удерживая фигурку в мантии у камней, и я поняла, что Фору удалось подползти к обрыву.

Далеко внизу Теомар покачал головой и поднял руку со стилетом. Эхо всколыхнуло воздух, но слов я не услышала. Качнулась рука, дрогнула жилка на горле, невозможно четкая даже сквозь расстояние, и на камни брызнула кровь.

- Он еще жив, - проговорил Фор рядом. - Должен быть жив. Ну же!

Полотняная мантия опала на камни.

Со дна пропасти поднималась тень.

- Он этого не заслужил, - прошептала я. - Никто этого не заслужил. Никто!

Тень рухнула в бурлящий поток. На мгновение потемнела вода, и все исчезло.

Над скалами сияла звездная корона. Из пропасти поднимался пар, и на мраморе выступили крошечные капли, как роса на траве.

- Тебе одно одеяло или два? - Северн протянул мне бесформенный сверток. - Мы нашли наверху целые залежи, так что не стесняйся.

- Два, - попросила я. - И подушку, если есть.

Мы расположились у обрыва на ночлег. Чуть дальше под мраморным навесом устраивались паладины. К ним, не поднимая глаз, жались освобожденные девушки.

Неужели и я могла оказаться на их месте? И сейчас сидела бы, ничего не зная? Несмело улыбалась, радовалась звездам, пила из кружки горячее молоко... и не догадывалась о статуе под озером.