Larka - Волки

— Хочешь поработать на меня?

Вопрос этот, и сам по себе необычный, прозвучал неожиданно. Потому магистр некоторое время по своей весьма похвальной привычке раздумывал, прежде чем ответить, и лишь потом озвучил свои мысли.

— Вы хотите поручить мне некое расследование… или?

— Или, — лаконично ответил гость и наконец спрятал чадящую чуть щекочущим ноздри ароматным дымком трубку.

Магистр снова задумался. Что ж, когда сам тёмный повелитель предлагает работу… не службу и не рабство — а именно работу…

— Условия?

Гость легонько и понимающе покивал.

— Преступность вполне официально существует и в моём мире. Но и слова честь, закон или порядочность имеют те же самые значения. Предлагаю ту же должность и те же полномочия. Жалованье себе назначишь сам… дворец, яхту и прочие пошлости — по вкусу. Если что-то у тебя не выйдет, то ставить раком, извини за словцо, не стану — наоборот, поинтересуюсь, а что тебе для более успешной работы надо? Если хоть бы и звезду с неба — достану, — безо всякой шутки закончил наниматель и в свою очередь поинтересовался: — Что ещё?

Почесав подбородок, магистр отодвинул чуть подальше от себя бокал с колыхнувшимся в нём отравленным золотом. И от волнения не очень уклюже намекнул на свой весьма почтенный возраст. На что гость легонько и беззаботно рассмеялся.

— Бессмертие и молодость, так уж и быть, за мной. Но только если ты согласишься сейчас, а не придёшь в мой мир, скажем так, естественным путём. Однако, если проворуешься или ссучишься… — он промолчал о дальнейшем, однако настолько красноречиво, что магистр поневоле заёрзал.

И всё же, задал он ещё один вопрос — настолько щекотливый, что бог тьмы посмотрел на сидящего за столом с неподдельным интересом:

— С королём я иногда не сходился в… толковании закона. Будет ли у меня возможность настоять на своём и переубедить?

Незаметно и совершенно непостижимо кресло под бессмертным обратилось в удобную качалку. И покатавшись в нём некоторое время, тот понимающе покивал.

— Магистр, у тебя наверняка бывали случаи, когда некто или группа нект, пользуясь несовершенством закона или нерасторопностью его слуг, ухитрялись оказаться ненаказуемыми и для тебя недоступными?

Коронный сыскарь подтвердил, что да — и таковые случаи до сих пор заставляют его морщиться от осознания бессилия.

— Вот в таких случаях я и стану вспоминать, что превыше всяких законов, даже своих собственных. Кроме того, бывает личная месть или высокая политика — вот такие дела я тоже стану решать сам, — как-то так убедительно произнёс необычный собеседник, что магистр ему даже поверил.

— Что ж, звучит убедительно и в высшей степени порядочно, — он облокотился на стол, на всякий случай отодвинул ещё дальше бокал с вином и сцепил пальцы. — А если мне захочется подать в отставку?

Бог темноты неопределённо дёрнул плечом и ответствовал в том духе, что если магистр подготовит себе достойную замену, то почему бы и нет? На пару-тройку лет взять отпуск — запросто…

— Но долго прохлаждаться профессионалу никто не даст, — усмехнулся он. — А то квалификацию потеряешь. Можно при желании, впрочем, и род деятельности сменить.

После неких непонятных прочим, но вполне заметных гостю колебаний, магистр обречённо кивнул. Что ж, сегодняшняя шутка она шутка и есть, завтра наверняка не повторится — в смысле, не удастся. Если решились извести, то изведут… и вполне вероятно, даже не будет времени или возможности выпить яд. А попадать в руки палачей, у которых признаешься в чём угодно, ой как не хочется.

И бокал последним движением оказался отодвинут на самый противоположный краешек стола, чуть ли не с двусмысленным предложением к гостю. Но тот оказался вполне с чувством юмора. Взял в ладонь, посмотрел внимательным взглядом и зачем-то дохнул внутрь морозной, заставившей заиндеветь стенки метелью.

— Выпей это… а теперь, за мной.

За обоими мужчинами сама собою закрылась дверца крытого чёрным лаком шкапчика. Ещё послышалось оттуда, как исполненный скрытого жара голос весело крикнул кому-то "эй, Этуаль, прими-ка ласково Чёрного Прокурора!", а потом в опустевшем кабинете воцарилась тишина. Лишь цокали за окном по брусчатке подковы ночного патруля. Да на пустом изящном столике стоял и запотевал вымороженный до звона высокий пустой бокал.

— О, это совсем другое дело, — ло Эрик проворно отпрыгнул и жестом показал, что учебный бой закончен.