Larka - Алмазный венец севера

— Как это случилось? — даже и всматриваться тут не было малейшей нужды, чтобы заметить — как старый барон взбешён.

Настолько, что уже еле сдерживал себя. На поседевшем в последние годы виске бешено билась наливающаяся всё сильнее жилка, а уголок сурово стиснутых губ заметно подрагивал. Потому капитан баронской дружины счёл за лучшее замереть и опустить долу взгляд огненных глаз.

В самом деле, неладно оно вышло. Навалились светлые на дальний сторожевой пост — да так, что едва там оборонились. При том, что капитан не только прислал подкрепление отчаянно отбивавшимся в бревенчатом форте людям и духам, но и сам лично прибыл. От натуги едва глаза на лоб не вылазили, но всё же, удалось отстоять укрепление, прикрывавшее переправу и дорогу в глубину баронских земель.

Оказалось — всего лишь отвлечение сил. И пока спешно стянутые сюда скудные силы отбивались от двух паладинов, каждый при своей сотне, ещё один отряд светлого воинства скрытно проскользнул в тылы.

И вот, была справная деревня у барона Эшле, а теперь нет её. Духов побили да святым словом попалили, а людей угнали к себе в царство Света. И каждый знал — оттуда возврата нет. Ибо саму душу испоганят своими молитвами, напрочь повяжут святыми словами. А живность и всё нажитое добро сгорели вместе с избами и пристройками…

— Уцелел токмо кузнец, ваша милость — он сёдни за медью да горюч-камнем в горы ходил. Да охотник один, что в лесу смотрел места где зверь водится — чтоб, значится, выведать где ловушки ставить.

Барон слушал молча, и в глазах его гнев мешался с бессилием. Проклятое пограничье! Мало того, что глухомань, на лесной дороге медведя легче встретить нежели селянскую телегу или разбойника — так ещё и бедность такая, что в столицу хоть не показывайся. Засмеют, барон в солдатских сапогах, мол.

Дух огня виновато пожал плечами в массивных кожаных на медной клёпке наплечах и вздохнул — да так, что от жара пламенного дыхания едва не занялся старенький домотканый половичок на полу баронской опочивальни.

— Ладно, я тебя не виню — если б переправу не удержали, куда хуже вышло бы, — барон устало откинулся на подушки. Да, наверное, ещё год-два, и придётся платить по последним счетам. Старость подкралась как-то незаметно — а с нею и немочь, и болезни. Некому поддержать, некому помочь… оба сына так и погибли, защищая родную землю от поганых светлых — а дочь разве помощница в таких делах? Травничает понемногу да хозяйство кое-как ведёт, и на том спасибо.

— Я отдохну, а к ужину разбудишь — и пусть те двое придут. Помогу немного… хотя, чем тут поможешь, беде такой?

И настолько сипло, жалко прозвучал этот голос, что капитан дружины сгорбился ещё сильнее. Да уж, каков орёл был кормилец наш! Ещё лет десять назад паладины из-за хребта боялись сюда и носа казать. Всяк им от ворот поворот давали — и в лоб, и под зад, и с подвывертом. Но вот, нынче — старик. В то время как он, огненный дух, верно служивший и отцу и деду, по-прежнему крепок и горяч…

Зачем боги напихали в здешние горы, больше похожие на большие холмы, столько медных руд, знали лишь они сами. В принципе, это само по себе оказывалось неплохо — металл хороший, знатный. Опять же, где медь, там непременно и серебро попадается. А старые рудознатцы иной раз ухитрялись так земляного духа выцепить, что потом приносили из своих походов даже и золотишко.

Да вот беда — одною медью погоды не сделаешь. Словно на грех или в забаву, бессмертные не одарили здешние края никакими другими металлами — а особенно без железа это всё так, маета… Посудите сами, раз уж головы на плечах сохранили и есть чем думать — ну вот наезжают с той стороны полуночного снегового хребта гордые паладины Света со своими вояками, и как тут отбиваться? Медные кольчуги или пластинчатые доспехи красивы — старики говорят, краше даже золотых. Да вот, прочности в них нет никакой, и ничего тут не поделать.

Мнутся и лопаются как тесто под мощными ударами, а если потолще сделать, то обладатель едва двигаться в них может, куда уж тут бой вести?

С оружьем тоже морока. Мечи-копья и прочие вострые железки гнутся после первого же доброго удара о железо. На охоте ещё куда ни шло, мех у зверей всё ж помягче будет… Потому в здешних краях из боевой справы ведали только булавы да цепы — тяжёлые как гора и годные лишь в переплавку после всего одной лишь хорошей драки.