Дмитрий Воронин - Гавань Семи Ветров

— Ну и о чем мы будем говорить?

— О Большой Охоте. — Голос мужчины был спокоен. Черри почувствовала, как по спине пробежал холодок.

— Ты принес мне голову Тернера или кого-то из его спутников? — Голос девушки звучал напряженно, а рука снова лежала на рукояти стилета.

— Нет, не принес. Я бы хотел узнать, почему объявлена Охота.

«Может, это кто-то из вольных охотников?» — подумала Черри, снова переходя от напряжения к некоторой расслабленности.

Так называли убийц, предпочитавших действовать самостоятельно, а не по контрактам Гильдии. Таковых было немного, и они, по сути, подбирали лишь объедки со стола Гильдии, ибо все самые дорогие контракты доставались Черри и ее подручным.

— Зачем тебе знать это? — фыркнула она. — Известна жертва, известен приз. Этого недостаточно?

— Этого недостаточно, — в тон ей ответил мужчина. — Хотелось бы услышать объяснения. Меня зовут Тернер. Как ты понимаешь, именно тот самый Тернер.

В голове Черри стремительно пронеслись мысли — вот он, явился сюда. Убить… и тогда я останусь главой Гильдии… и…

Додумать она не успела — тело начало действовать само, еще до того, как разум в полной мере осмыслил прозвучавшие слова мужчины. Серебристой рыбкой сверкнул в воздухе стилет, а сама Черри, даже не полюбопытствовав результатом броска, уже метнулась к стене, где висело оружие. Руки рванули один из мечей — легкий, тонкий клинок был славно напитан ядом, да не одним — здесь смешалось не менее пяти разных смертоносных отваров, любого из которых было достаточно для того, чтобы отправить человека в лучший мир. А также, с равным успехом, гнома, эльфа, урга… да кого угодно.

Девушка двигалась так стремительно, как только могла. Покрытое грязноватыми потеками лезвие метнулось к мужчине — она уже видела, что стилет глубоко ушел ему в правое плечо, и, значит, правую руку можно уже не считать. И еще она успела подумать о том, что зря этот Тернер пришел сюда…

Правая рука мужчины, которой полагалось бы неподвижно висеть вдоль тела, взметнулась навстречу клинку. Удар Черри был не слишком силен, она никогда не отличалась бычьей силой, такой, как у Утара или других, но пальцы сумасшедшего, возжелавшего голой рукой остановить стремительный полет стали, уж по-любому должны были посыпаться на пол.

Но не посыпались. Наоборот, слух резанул пронзительный звон, как будто бы клинок натолкнулся на металл, а не на податливую плоть. Черри показалось, что из подставленной под удар ладони брызнули искры. А в следующее мгновение сильный толчок в грудь отбросил ее на кровать.

Мужчина неторопливо выдернул кинжал из плеча, задумчиво осмотрел лезвие, а затем, явно не прилагая особых усилий переломил тонкий клинок пополам и небрежным жестом обломки в сторону.

— Ну что, очередная игра в могучую воительницу завершилась, и мы все же сможем поговорить?

— Что ты такое? — прошептала девушка, зачарованно впиваясь взглядом в гостя.

— Кажется, я первый задал вопрос, — хмыкнул мужчина. — Ну да ладно… я… ну, скажем, демон. Такое объяснение тебя устроит?

Она осторожно кивнула, медленно отползая от мужчины по широкой постели. Позади нее на стене висел арбалет. Правда, тетива не была натянута, и вряд ли он даст ей такую возможность…

— Ты начинаешь мне надоедать, — заметил он. — Ну хорошо… можешь попробовать еще раз.

И ей вдруг расхотелось хвататься за оружие. Человек не может остановить ладонью удар клинка… к тому же, получи он хоть царапину, сейчас у ног Черри уже извивалось бы от боли молящее о смерти тело. Этот же сидел спокойно и даже не сделал попытки встать. Похоже, его и впрямь совсем не беспокоит женщина… пусть даже и со взведенным арбалетом в руке.

— Что ты такое? — еще раз повторила она, чувствуя, как сел голос. От страха или от ненависти… наверное, имело место и то, и другое.

— Я уже ответил на твой вопрос. — Мужчина стал проявлять нетерпение. — Ты выбрала не ту жертву, девочка. Я тебе не по зубам. И тебе, и всем твоим прихвостням, вместе взятым. Отмени Охоту, так будет лучше для всех.

— Охоту нельзя отменить. — Черри отвернулась к стене, чувствуя, как по щекам ползут бессильные слезы ярости. — Нельзя, понимаешь, ты, демон… кто бы ты ни был. Охота — это закон, нерушимый. Рано или поздно и на тебя найдется управа. Воины или маги, кто-нибудь сумеет тебя достать. И твою голову все-таки принесут…

— Не тебе, — равнодушно вставил он.

— Пусть не мне, — легко согласилась она. — Пусть я сегодня умру, давай, я готова. Но ты… никто и никогда не мог устоять перед Гильдией, тут ведь дело не во мне одной, ты способен это понять? Ты вырезал подчистую Семью… да, я знаю все, что ты можешь сказать. Что они были убийцами, что они заслужили наказание… И если бы ты перебил воинов, то… это было бы понятно. Но дети, что они тебе сделали? Их-то за что?