Дмитрий Воронин: Несущие Свет. Противостояние

Стук вырвал меня из размышлений. От неожиданности я дернул рукой, бокал покатился по пушистому белому ковру, оставляя за собой темную отвратительную дорожку. Я вскочил, бросился к окну, уже зная, что там увижу. И верно — вечная белесая муть, пронизанная черными полосами, сменилась… сменилась другой белесо-черной мутью, только теперь в ней можно было разглядеть нечто вполне конкретное: вихри ледяных кристалликов, падающих с мрачного черного неба на черный же лес, уже почти полностью укрытый снежной пеленой.

Стук повторился…

Я вышел из ступора и бросился вниз по длинной витой лестнице, спотыкаясь и скользя по мраморным ступеням. По пути сдернул со стены какой-то клинок — уже позже разглядел, что это индарский боевой серп, оружие в умелых руках весьма опасное. В моих руках индарский серп не опаснее кухонного ножа, но, надеюсь, незваный гость этого не знает.

Дверь замка была уже распахнута… да, я не оговорился, именно дверь. В моем замке нет обширного внутреннего двора, высоких крепостных стен, казарм стражи, конюшен и многого, многого другого. Его даже замком назвать можно с известной натяжкой — когда-то это была просто башня, хотя и в немалой степени укрепленная, способная выдержать не слишком серьезную осаду. Но как-то повелось — Высокий замок… а я не в том положении, чтобы спорить с любителями навешивать ярлыки.

Я ворвался в Зал Приема, и, вероятно, вид мой вполне способен был внушить страх, ибо незваный гость сделал шаг назад и непонимающе уставился на меня. Это был высокий, плотный мужчина лет пятидесяти, косматые седые брови покрылись сосульками, лицо — там, где с ним вволю поработал ледяной ветер, — пошло красно-белыми пятнами. Мерзлая борода свалялась комьями. Его одежда, пусть и достаточно теплая для зимней поры, вся заледенела. На боку висел короткий тяжелый меч — оружие не для красоты.

— Вы хозяин этого дома? — пробасил он вместо приветствия.

— Вон отсюда! — прошипел я, для убедительности потрясая серпом. При виде меча на боку гостя мое оружие уже не казалось мне столь убедительным. — Закрой дверь и убирайся.

— Такая речь впору не хозяину, но плохому слуге, — буркнул он, явно собираясь сделать шаг вперед. Впрочем, сказал это достаточно тихо — в иное время и в ином месте эту реплику никто не услышал бы.

— Убирайся, — повторил я, уже понимая, что вся эта комедия, как и в прошлый, и в позапрошлый раз, закончится моим полным поражением. Богатый жизненный опыт не позволял мне усомниться в предопределенном, но так хотелось поверить в чудо…

— Меня зовут Дроган Леердел, — представился бородач. — Я купец…

— Раз ты купец, — не сдавался я, — так ты пришел не по адресу. Здесь нет покупателей и не предлагают товар на продажу.

— Я догадываюсь, — буркнул он, все еще не переступая порога. У входа намело уже изрядный снежный холмик, ледяные струи ветра секли его лицо, и я понимал, что только остатки воспитания удерживают его от рокового шага. Пока удерживают. — Буран… я потерял свой караван. Лошадь пала… замерзла. Мороз крепчает, и пешком я не сумею добраться живым до ближайшего жилья. Позвольте переждать непогоду под крышей вашего дома.

Я видел — он изо всех сил старается говорить вежливо, но этот человек не привык выступать просителем. И все же необходимо было использовать все возможные средства убеждения.

— Я не принимаю гостей. Это мой дом, и только я решаю, кто будет проводить время под его крышей.

— Я, конечно, уважаю твое право, — он уже еле сдерживался, — но угроза смерти делает меня настойчивым. И уже то, что я все это время стою у твоего порога…

— Глупец! — заорал я, делая шаг вперед и выставляя перед собой серп. — Это Высокий замок! Беги отсюда, пока твои кости не украсили мои подвалы! Прочь!

— Высокий замок? — хмыкнул он. — И ты думаешь, я поверю в эту чушь? Позволь войти, или я обойдусь без твоего разрешения!

Он был не первым и не последним. Никто из тех, кого злая судьба приводила к этой двери, готовой открыться перед каждым, не верил моим словам. А может, в этом-то и было все дело? Может, проклятый замок открывал двери лишь тем, кто наверняка, несмотря ни на что, перешагнет порог?

Последний аргумент… последние слова — и я уже знаю, что не смогу достучаться до его души.