Дмитрий Распопов: Сын Галактики. Противостояние

© Распопов Д. В., 2017

© ООО «Издательство „Э“», 2017

Откинувшись в кресле, я смотрел на экран, который показывал цветовые разводы гипертуннеля. Не знаю почему, но желания погасить его у меня не было, и я каждую ночь сидел в рубке и смотрел в мониторы до тех пор, пока сам не отключался. Земля – вот что не давало мне покоя.

«Как же, оказывается, я соскучился по этому голубому шарику», – вновь и вновь всплывала в голове мысль, не давая мне спать. Мысли о доме заставляли руки вздрагивать, а взгляд цеплялся за цифры корабельного времени, отсчитывающие часы до окончания гиперперехода.

«Интересно, как там тетя? Ребята из класса?»

Почему-то теперь, после десяти лет отсутствия, все прошлые поступки и издевательства сверстников настолько сгладились у меня в памяти, что я мог об этом думать без скрежета зубов и сжимания кулаков, как было когда-то. Я потянулся, и кресло плавно опустилось, подстраиваясь под мое тело.

«А ведь и желание мстить давно пропало», – хмыкнул я, вспомнив «милые» шутки своих одноклассников. Перед глазами промелькнули года, что я провел вдали от дома и Земли.

«Кто бы мог подумать, что я, обычный подросток, найду космический корабль и улечу на нем на другой край Вселенной? А моя интеграция в Общую Галактику, когда нам с Келлером пришлось прикинуться сбитым кораблем?» Келлер был бы на Земле настоящим чудом – искусственный интеллект, продукт высочайших технологий сгинувшей миллионы лет назад расы Предтеч, который мог обрабатывать огромные массивы информации и управлять таким количеством юнитов, что мне порой становилось страшно.

В моей памяти воскресали воспоминания о недолгой спокойной жизни, быстро сменившейся чередой кровавых стычек с чистильщиками Вселенной от разумных рас – берсеркерами, одним из центров управления которых раньше был Келлер. Вот только Общая Галактика, отразив первую волну, не знала, что роботы, встретив сопротивление, готовят вторую, состоящую из более современных кораблей. Именно со второй волной нам и пришлось столкнуться и даже победить, точно зная, что через двадцать пять лет прибудет третья, еще более смертоносная волна кораблей-киборгов. Галактика погибала, и чтобы ее спасти, мы с Келлером приняли решение подмять под себя все ее разрозненные силы и установить диктатуру. Диктатура и возможность перепрошивки сознания кораблей-киборгов, берсеркеров, помогли нам выиграть эту нелегкую войну. Келлер обзавелся множеством юнитов, а я встретил свою первую любовь и даже спас ей жизнь. Я прекрасно понимал, что наши отношения будут сложными, но не представлял себе насколько. Для всего мира я – не человек, а кибернетик, и, как все считали, из человеческого во мне только сознание и мозг. Как жаль, что любовь, которая вспыхнула между нами, стала угасать так стремительно, когда наши пути постоянно расходились.

Я нахмурился, вспомнив последнюю размолвку. Я попытался объяснить Таше, что нельзя позволять теронам иметь свой военный флот, как, впрочем, и всем остальным расам. Наши корабли прекрасно справляются с внешней угрозой, и мы доказали это.

Воспоминания о ссоре нахлынули сильнее, и я недовольно поморщился – ссоры с Ташей приносили мне душевную и головную боль.

«Почему она вдруг стала такой ярой защитницей „угнетенных“ народов?» – с недовольством подумал я.

Мы с Келлером недавно столкнулись с категоричным мнением Таши о нашей тирании. Она вдруг решила, что раз проблема с берсеркерами решена, то теперь все расы Общей Галактики должны получить полную свободу, как было до вторжения. Даже совместные уговоры не могли ее переубедить. Она считала, что мы негласно правим Галактикой и попираем демократию. Хотя, конечно, это так и было, но не говорить же об этом вслух. Мы прекрасно помнили, что приход третьей волны не за горами и нужно не только готовиться к нему, но и осуществить разведку той части Вселенной, где находится родная галактика берсеркеров, тем более что координаты и маршрут нам были известны.

«Просто у нее такое воспитание, Вов, – раздался в голове голос Келлера, – трудно ожидать других мыслей от человека с двумя образованиями и публичной работой. Ведь она сейчас одна на виду у всех. Ты практически не появляешься перед публикой, а ей отдуваться. Так что неудивительно, что все задают вопрос о необходимости реформ именно ей.»

«Как ты себе это представляешь? – Я зло стукнул кулаком по рукоятке кресла. – Вернем, как было, и закроем границы, удалившись в изоляцию? Какой смысл тогда был спасать всех?»