Илья Цибиков - Бегущие по ветрам

— А что мы? — спросил Бхурана. — Что будет с нами, ведь твоя сила исчерпает запас, чары спадут и нас вскоре обнаружат!

— Мы будем отвлекать внимание, — ответил маг хладнокровно. — Для этого я и привел сюда всех вас. Не обессудьте. Этот туман нам в помощь.

Турифей заглянул в глаза всем по очереди, где-то увидел страх, где-то панику, но нигде не было ненависти…

— Мы обречены? — Вемлян обнял Творюна. — Это ведь так?

— Нет! — громко ответил Волшебник. — Драться будем до конца. Попробуем увести их, а затем убежать. Наша цель свята — боги помогут.

— Боги в такую дыру не заглядывают, — ухмыльнулся Бхурана. — На них надеяться глупо.

— Ну все равно. Будем до конца. Ничего, и не из таких передряг выбирались! Вы, избранники, о нас не беспокойтесь, с нами все будет хорошо.

Ягр вдруг громко закричал:

— Ладно, Турифей, начинай! Теперь уж медлить нечего. Нечего чесать языками, подобно болванам! Вперед, раз так надо, то пусть так и будет! Я умру за то, чтобы тысячи других смогли выжить!

Маг согласно кивнул. Еще раз оглядев всех, он произнес:

— Святы те, кто для своих детей, а еще больше святы те, кто для своего народа.

— Это стоит того, чтобы бороться до конца! — Мас сжал руку в кулак.

— Обещай, — обратился Тунга к Турифею, — что они не умрут!

Турифей пристально посмотрел царевичу в глаза.

— Обещаю, — сказал он. — Я же маг.

Волшебник припал на одно колено, воздел длани к небу. Опустив веки, он неслышно забормотал что-то, то вздрагивая, то замирая…

Мерко посмотрел Торе в глаза. Девушка плакала. Он уже не мог ничего сказать, что-то происходило с ним. Он менялся. Менялся изнутри. Весь мир вокруг менялся. Затем вовсе померкли все краски. Остались только ее печальные глаза, наполненные слезами. Остались навсегда. Он первый раз видел, как эта девушка плачет. Он любил ее. Он понял и был уверен в этом. Он любил ее. Он хотел бы сказать ей об этом, но не успел…

И почувствовали избранники, как опускается на них что-то тяжелое. Почувствовали, как невиданная легкость поднимается из дальних уголков их душ и прогоняет тяжесть… И столкнулись тогда две стихии… стихии добра и зла…

И сверкнула над долиной извилистая молния… А после… скользнули по стене три тени крылатых воронов… Нырнули и исчезли во мраке царствующей над миром ночи.

Рис 41: Три ворона летят через стену

Когда Мерко очнулся, то понял, что стремительно падает вниз. Он слышал, как в ушах дико свистел воздух, слышал таинственный хруст, исступленный треск, такой, словно бы кто-то ломал на дереве сучья. Еще один миг и в боку вдруг ударило ноющей болью, вскоре распространившейся в ноги и руки. Его резко развернуло, он ощутил, будто сверху что-то огромное или даже сам воздух каким-то образом с огромной силой надавил на него, стараясь расплющить. В следующее мгновение уже снизу в него врезалось что-то тяжелое, перед глазами на миг вспыхнуло сине-зеленым, все тело сжало, до него долетел его же резкий хриплый выдох…

Как только свирепая боль чуть стихла, ирб поднялся. Сознание постепенно возвращалось, обретало краски. Он все вспомнил… И снова ощутил боль, только теперь уже не в боку и не в спине, а в сердце. Тора. Ему казалось, что он не видел ее целую вечность…

— Мерко? — послышалось со спины.

Ирб вздрогнул.

— Кто это?

— Тунга. Ты в порядке?

— Вроде кости целы. Что случилось? Сколько времени прошло… с того момента?

Во тьме показалось перекошенное лицо царевича. От носа к уху чернела глубокая борозда, с подбородка срывались темные капли.

— Где Творюн?

— Я здесь. — Из-за корявого дерева выступила низкорослая фигурка. — Со мной все хорошо. Я приземлился еще птицей, а человеком перекинулся уже после.

Мерко тревожно огляделся. Снова задал волнующий сейчас вопрос:

— Сколько времени минуло?

— Не знаю. — Царевич развел руками. Он стоял сгорбленный, голову вжал в плечи, был озябший и напуганный. — Кажется, что добрая неделя, а то и месяц. Я как будто бы долго и крепко спал. Даже видел какие-то сны…

— Сны? — Ирба передернуло. Он тоже видел… сон. Был ли это сон? Странный сон. Он видел Ее глаза. Он будто-то бы очень долго видел ее прекрасные яркие глаза и больше ничего.

— Да, сны, — ответил Тунга, безжалостно вырывая Мерко из марева печально драгоценных мыслей.

Творюн подошел ближе. Царевич и ирб заметили, что юный избранник выглядел отлично от них. Мальчик не был особенно напуган, не был удивлен, обескуражен. Просто стоял и смотрел на них снизу вверх. То на одного, то на другого. И спокойным был его взгляд. Лишь немного заинтересованным, но безмятежным, даже чем-то холодным.