Илья Цибиков: Бегущие по ветрам

Рис 1: Карта Призрачной Земли

Старый Волшебник с трудом взбирался на огромный холм, усыпанный снегом. Было нелегко, то и дело проваливался, приходилось ползти на четвереньках, помогая себе руками. Солнце стояло в зените, день давно уж перевалил за середину, и старик подумывал о том, что скоро нужно будет где-то остановиться и перевести дух.

Карабкаясь все выше и выше, Волшебник с интересом оглядывался. Бодрые светленькие березки кутались в снегу, осины высились ровные как на подбор, корявые дубы пугали широченными стволами, орешник дремал, распустив цепкие ветви в стороны, будто бы опираясь о мир, боясь упасть в своем полусне.

Лес стоял разнообразный — да, местечко здесь добротное, весна сюда обязательно заглянет, только пока что надо еще немного подождать. Придет время и завалы снега сойдут, покажутся из норок сонные звери, потекут веселые ручейки, появится первая трава, заиграют на солнце яркие краски цветов.

Засмотревшись, Волшебник на некоторое время перестал думать о подъеме, ступал не столь аккуратно, не заметил как нога ушла глубже под снег, зацепилась за что-то, и старик, протяжно ухнув, завалился на спину. Снежное покрывало приняло его словно пуховая перина. Легкие снежинки, что лежали сверху, взмыли в воздух, закружились и медленно опустились на разгоряченное лицо.

Волшебник лежал и ему было хорошо. Лежал долго. Сначала смотрел в голубой сверкающий небосвод, затем опустил веки. Легкий ветерок ласкал лицо, было необъяснимо приятно. Выше ветер был посильнее, оттуда доносились сказочные скрипы — это раскачивались высоченные стволы старых деревьев. По телу бежала легкая дрожь, вслед за ней разливалось странное тепло. Вокруг воцарилась такая тишина, казалось, ничто не могло нарушить покоя. Но внезапно что-то заставило Волшебника насторожится. Он быстро поднялся, посмотрел по сторонам, остановив взгляд на большом сугробе, что высился выше по склону холма. Там кто-то был. Да, Волшебник чувствовал это, и еще чувствовал, что этот кто-то чем-то очень сильно напуган и ему страсть как необходима помощь. Страх — это одно из тех сильных чувств, которое любой, даже самый неумелый маг чует подчас лучше, чем аромат копченого поросенка. Вот и сейчас, Турифей ощутил его мощные пульсирующие волны, которые так и наполнили атмосферу вокруг. Старик немедленно устремился туда, откуда, как ему казалось, исходила таинственная угроза.

Еще чуть-чуть, и он размашистым шагом добрался до снежного завала, после чего обежал его и перед глазами его тот час предстала интересная картина. К широченному дубовому стволу прижималось удивительное существо, с мордой, лишь немного напоминающей человечью, горбатое, косолапое, с длинными когтями, большим ртом и крупными круглыми глазами. Волшебник понял — перед ним самый настоящий детеныш великана!

Тем временем в глазах малыша, который был почти в два раза выше и полтора раза шире самого старика, застыл ужас. Со всех сторон к нему подступали огромные серые волки. Безжалостные глаза у зверюг горели яростью, доносилось леденящее кровь рычание, из окровавленных пастей торчали острые желтые клыки. Волки наступали медленно, щелкая зубами, не отводя пронзительных взглядов.

Волшебник медлить не стал, выхватил меч, налетел, размахнулся несколько раз. Волки испугались и, поджав хвосты, жалобно скуля, бросились в рассыпную, скоро уже скрывшись из виду.

— Выть тебе волком за твою овечью простоту, — обратился старик к детенышу, качая головой. — Чего ж ты один по лесу зимой бродишь? Эх ты. Волки сейчас голодные, злые, съедят и не посмотрят, что ты… будущий великан. Эх ты. Где же мамка твоя, не углядела. Вон смотри, да тебе все руки псы смердящие изорвали. На дерево надо было карабкаться, а ты такой большой и не сообразил.

Детеныш перевел взгляд на старика. В глазах по-прежнему читался ужас, правда теперь, когда страха перед волками уже не было, пугала боль от пораненных рук.

— Ма-ма! Ма-ма! Ма! Ма-а! А-а!

У мага от таких криков прямо сердце защемило. Но не долго пришлось ему переживать за одинокую дитятку, совсем скоро со спины донесся хруст веток, скрип снега — приближалось что-то очень большое. Старец обернулся, поднял голову. Свысока на него глядело огромное чудовище, ростом почти что с взрослое дерево, поросшее густой черной шерстью, да так, что проглядывали одни лишь разъяренные красные глаза. Это был великан. Теперь не детеныш, а настоящий, взрослый, с огромными кулачищами… и не только кулачищами.