Запах солнца

Вильмар едва не заскулил, когда эта вонь хлынула с трясущейся девушки. Она была повсюду - на обрезанных кинжалом и рассыпавшихся по земле волосах, на руках, шее, плечах, исковерканных губах, на разодранной одежде и под ней. На запястьях чернели синяки, на скуле остался красный след приложившейся пятерни. Перед глазами Вильмара поплыло - его маленькая чистая нимфа сидела перед ним сломанной бездушной куклой, не в силах больше согревать его холодное сердце своим мурлыканьем.Неправда, что вампиры кровожадные монстры - они пьют кровь только чтобы жить. Человечество пило ту же кровь у себе подобных, неважно каким способом, и всё же они осмеливались утверждать, что стали царями природы. Да Природа в ужасе съёживалась под их пятой, отползала в тёмные щели, дабы сохранить хотя бы частицу себя!

Он медленно поднял золотой локон, всё ещё хранивший такой ненавистный, такой любимый запах солнца и цветов, и вдруг сообразил, что рука трясётся. Сжал кулак, пытаясь унять дрожь. Он видел раньше, как трясло людей от страха, но никогда не думал, что может трясти его, и никак не мог унять в груди непонятные новые чувства, из-за которых глаза застилало пеленой и хотелось рвать на части кого-то сильного, способного дать сдачи. Не для охоты, а чтобы... чтобы выместить клокочущиевнутри злость и ненависть!

Вильмар осторожно обнял девочку за плечи, прижал к груди, и неожиданно она пришла в себя, пропустила руки под его плащом и залилась слезами, всё глубже зарываясь носом в его рубаху.

-Ш-шш, малышка, всё пройдёт...

-Я хочу умереть...

Такое простое, такое нормальное решение. Он был голоден, от неё разило кровью, он очень даже мог разрешить эту её проблему.

-Убей меня, я хочу...

-Тихо...- он провёл когтистым пальцем по разорванной губе, осторожно собирая капельки всё ещё сочащейся крови. Слизнул. Девочка закрыла глаза, в них больше не полыхала солнечная корона.- Глупая, твоя кровь всё ещё пахнет как в нашу первую встречу. Ты испачкана снаружи, но не внутри. Я не хочу осквернить тебя.

Но она не слышала и только как заведенная шептала: "Пожалуйста, ну пожалуйста...", вряд ли она вообще соображала, кто сидит рядом с ней, и это заставляло Вильмара ещё сильней ненавидеть тех двоих.

-Слушай сюда,- он подцепил острый подбородок пальцем, заставляя посмотреть себе в глаза. Горящие, демонические, сегодняшней ночью от голода они были ещё ужасней обычного, и всё же, если он хотел, от этих глаз невозможно было оторваться. Вспыхнули кошачьи зрачки, замораживая слёзы в человеческих глазах.- Твоя жизнь принадлежит мне, я не разрешаю тебе умереть, ясно?

Она неуверенно кивнула.

-У тебя ведь есть что-то, ради чего стоит жить? Тот ребёнок?

-...мой брат.

-Я отведу тебя к нему, хорошо?

-Потом... Я не могу... сейчас...

Та ночь, в отличие от предыдущих, длилась бесконечно долго, и луна всё не хотела уступать место солнцу, продолжая будоражить обнимающего человеческую девочку вампира.

Больше в лесу её запаха он не слышал.

...А тех двоих Вильмар выследил на следующую же ночь и медленно и со вкусом перерезал обоим глотки, впервые не прикоснувшись к пролитой крови...

Полина открыла глаза, села на кровати. В солнечном свете, заливавшем комнату, плавала пыль. Она опускалась на трюмо, разбитое зеркало, засохшие ещё в прошлом столетии цветы в напольных вазах, золотистым балдахином отгораживала кровать от прочего мира. И обминала только сидящего на кровати, спиной к Полине, человека. Ну, не человека...

-Знаешь, я... я же, кажется, говорил, что твоя жизнь принадлежит мне,- Вильмар прижал руки обнявшей его сзади девушки, но так и не повернулся, только голову чуть назад отодвинул, зарывшись носом в распущенные как всегда волосы.- Ты не должна была приходить в логово кровососа, я по-прежнему запрещаю тебе умирать.

-Угу,- Полина ещё тесней прижалась к нему, на шею капнула горячая слеза.

Вампир сглотнул. Бессердечный упырь! Он столько веков ненавидел людское племя, столько насмехался и презирал их, что не заметил, как на самом деле они похожи: он точно так же забыл дорогое ему существо, даже хуже - с лёгкостью изгнал из своего сердца и продолжил спокойно жить, даже не оглядываясь в прошлое. Наделённый бессмертием, он никогда не интересовался временем и не знал, сколько с тех пор прошло сезонов. Полина была жива и по-прежнему молода, и всё так же пахла душистым солнцем. Он знал, что в этот раз она не исчезнет из его жизни с приходом зимы.