Запах солнца

Вил сдержал улыбку, скользнул взглядом по укушенной ранее руке Дика. Охранник затянул ладонь в бинты и упорно бубнил, что укус распух и чешется, будто не девчонка его цапнула, а бешеная лисица. Наверняка потому теперь над ней и измывается, заставляет всю чёрную работу делать. Вила, впрочем, этот вариант тоже вполне устраивал - он наконец-то сумел выспаться.

Медальон звякнул открытой крышкой. Вил втолкнул волосы обратно. Присмотрелся к тонкой гравировке на металле.

-Скажи, Дик, ты не помнишь имя хозяина рукописи?

-?.. Марэх. Вильмар ар Марэх. А что?

-Хм... Отдай эту побрякушку Полине. Она нечаянно обронила.

И ушёл. Дик недоумённо почесал затылок, пожал плечами, поднёс бликующий в темноте медальон к глазам, но ничего в темноте не разобрал. Хмыкнул, закрыл глаза и провёл по крышке пальцем. Хмыкнул ещё раз, нащупав завитки надписи.

"Vilmar ar Mareh"...

* * *

Проклятый медальон выцепил единственный пробившийся сквозь крону лунный блик и отразился в глазах человеческой девочки, какого-то чёрта забрёдшей так далеко в лес. Куда только её родители смотрят? Впрочем, вполне возможно, что уже никуда - помимо притаившегося в чащобе вампира, в лесу хватало и другого агрессивно настроенного зверья - медведи, волки. Последних расплодилось столько, что они уже давно перестали избегать встреч с людьми и были очень даже не против тесного общения, о чём свидетельствовали десятки пропавших без вести селян из окрестных селений, списанных на неуёмный аппетит проклятого упыря.

Ребёнок безбоязненно повернулся к притаившемуся в зарослях Вильмару. Вильмар про себя выругался, но вышел.

Девочка сидела на огромном, вросшем в землю и затянутом диким вьюнком, валуне, в незапамятные времена сорвавшимся со скалы и проредившем на своём пути едва ли не половину леса. Не было уже той проплешины - время затянуло рану молодыми деревьями. Не было уже и скалы - люди растащили её на стройматериалы. Был только он, всё ещё помнивший эти земли девственно чистыми и незапятнанными человеческой навалой. Конечно, люди оказались вкусными и сытными, не в пример другим обитающим здесь тварям, и всё же обойтись можно было и без них - шумных, тупых созданий, только и знающих, как разрушать или подгребать под себя, чтоб, не приведи боги, кому-то было лучше. Они яростно вырубали деревья, бездумно выбивали попадающихся на пути животных, вытаптывали, заболачивали почву, меняли русла рек. Вильмара трясло при взгляде на этот муравейник. Ни один так люто ненавидимый людьми волк не способен просто так, для развлечения, убить животное - им движет инстинкт самосохранения: убить, чтобы съесть, чтобы выжить. Но человечество придумало себе ещё более отвратительную забаву, и помимо охоты на животных, они устроилиохоту на соплеменников - огни святой инквизиции доносили запах гари даже до замка вампира, а несколько раз доброхоты пытались и его самого приобщить к сему занятному мероприятию. Не получилось, на него обиделись и с тех пор обижались всё больше и больше, обвиняя уже не только в пристрастии к человечьей крови, но и во всевозможных извращённых наклонностях вроде людоедства, мужеложства или растления малолетних. Последнее сидело перед ним, бесстрашно таращилось своимикарими глазёнками и никаких чувств, кроме жалости, не вызывало. Если пропадёт, будут жалеть разве что родители, если остались, и те недолго. Чем же они лучшеобычных галок, таких же бестолковых и крикливых, которые вроде точно так же преданно воспитывают своих птенцов, но стоит тем выпасть из гнезда, как о них мгновенно забывается?

-Добрый вечер, дяденька,- сказал человечек.

Вильмар щёлкнул языком по клыку, разглядывая ребёнка. Одета чистенько, хоть и в старые, явно перешитые с кого-то старшего, штанишки и куртку. Мордашка тоже не грязная, ещё капельки воды на чёлке поблёскивают, наверняка в ручье недавно умывалась, на который он пять минут назад набрёл и который его заинтересовал странным незнакомым ароматом, эдакой весенней смесью цветка и солнца. Сейчас от ребёнка почти не пахло, смылось водой, а подойти и проверить Вильмар не торопился - всё равно никуда не денется, а так хоть рассмотрит это чудо-юдо. Никогда прежде он не видел отпрысков людей в такой близи и уж тем более они не желали ему доброго вечера. Всё, что ему могли пожелать - осиновый кол в желудок или святой воды в клыкастую морду.

-Ты что ли та малявка, которая своим пением всех животных в округе распугала?